На пороге Тьмы - Андрей Круз (2010)

И поведал все, что мне рассказал Милославский. Федька слушал внимательно, иногда кивал, иногда переспрашивал, а морду больше не кривил. Предложение профессора ему тоже чем дальше, тем больше нравилось.

— То есть мы с тобой будем гонять туда, куда сами научники писаются лазить? — уточнил он. — И куда разведбат подписывать не хочется, потому как он в другие руки работает. Я правильно понял?

— Правильно. По крайней мере, Милославский так все подал, а как на деле будет — там посмотрим.

— Оно неплохо, — кивнул Федька. — Кстати, а что ты мне отказался в караулке рассказывать? Чего там у тебя за секрет страшенный?

Поведал ему и об этом — про эффект «обратного времени» на границе Тьмы. Увидев скептическую его морду, сказал:

— Федь, ты про беременности слышал?

— Ну… да, слышал, — признался он.

— Есть другое объяснение?

Он подумал, поглазел сначала на потолок, затем на стену, словно ожидая, что ответ проступит как слова «Мене, текел, фарес» на Валтасаровом пиру, затем покачал головой:

— Нет объяснения.

— Второй вопрос… — вновь заговорил я. — «Опеля» своего брал — Тьма дальше была?

— Дальше, верст на восемь, — подтвердил Федька.

— Резинки рассохлись?

— Было дело, намучился, пока ехал.

— А тут две машины гнали — и хоть бы хны: так, капельки покапали. Верно?

— Это да, верно, — согласился он. — И так быть бы не должно, если они рядом стояли и считай что одинаковое время.

— Вот и я о том, — обрадовался я его согласию. — А теперь прикинь: что будет, если получим карту колебаний Тьмы со свежими обновлениями?

— Это я понял, — сказал Федька после довольно длительных размышлений. — Но и риску туда соваться много, сам же видел.

— Много, согласен, но и прибыль тоже ничего. А я бы хотел под такую работу с Милославского какую-нибудь броняшку выбить, вот к чему веду. Если бы мы с тобой там на танке, скажем, катили, что бы нам грозило?

Федька растерялся немного, затем сказал:

— Ну… если только призраки через щели бы пролезли… А так да, заперся — и порядок. Но танки нам не положены, да и в город на них нельзя.

— А на Ферму?

Тут он отставил стакан, из которого продолжал отхлебывать, в сторону и посмотрел на меня с явным уважением:

— Вован, а ты соображаешь… Ферма-то в глуши стоит, в тупике типа, в том направлении никакие правила не действуют, потому что в них смысла нет.

— Вот об этом я и говорю, — обрадовался я пониманию. — Только я гусеничную водить вообще не умею. Сидел в бээмдэшке в свое время, да и все.

— Должен будешь — я умею, — сказал Федька. — Механик-водитель боевой машины пехоты по ВУСу. Хотя и не ездил давно, так что сам понимаешь… Тока это… Ты траки менять умеешь? Гусянку натянуть?

— Под чутким руководством если только, — честно ответил я.

— Я в свое время подумывал «опеля» бронировать, — поделился мыслью Федька. — Но не вышло: на кабину не навесишь железа — просядет, а переделать и дорого, да и делать никто не станет. А так серьезная броня и не нужна — нам же больше от когтей, чем от пуль. Хотя…

— Во-во, это еще куда зашлют, — кивнул я. — Поскольку в той картинке, что себе Милославский вообразил, адаптанты присутствуют… Ну дальше сам понимаешь, трудности бывают разными.

— Оно понятно… ладно, надо тянуть с них все, что можно вытянуть. Всякая любовь предполагает взаимность, или она обречена на забвение, — сбился Федька на высокий слог. — И чего дальше делать будем? В Сальцево-то поедем?