Начало - Игорь Валериев (2019)

Дальше посыпались вопросы по русскому языку, арифметике, алгебре, геометрии, физике, географии, истории. Я отвечал, на что уверенно, где-то путаясь при попытке перевести русские меры в метрическую систему, да и с формулами, особенно из геометрии, были проблемы. Давно все это учил. Хорошо, что совсем недавно в том мире внучатому племяннику помогал по Интернету домашние задания изучать за седьмой и восьмой класс. Что-то в голове осталось. Но все равно Бекетов был шокирован.

– Мария, это уникум! За четыре класса он экзамены играючи сдаст по первому разряду. Даже по вопросам испытания на зрелость нашей шестиклассной гимназии он почти на все правильно ответил! Жалко, что с латинским, греческим и новыми языками ты не знаком. – Он о чем-то задумался, а потом произнес: – Завтра, Тимофей, после обеда придешь ко мне и будешь писать диктант, сочинение и отвечать на вопросы по другим дисциплинам. Часа за три-четыре, я думаю, управимся. Хорошо?

– Я приду, Петр Иванович. Только можете мне пару листов бумаги и карандаш дать? Я потренируюсь в письме, а то уже года три не писал. А пером у меня и раньше плохо получалось.

«Вот попал! – думал я. – Всю ночь придется тренироваться эти яти и твердый знак в нужные места вставлять. Хорошо хоть, книги Толстого есть, будем у великого русского писателя учиться на русском писать. Где бы еще таблицу по переводу русских мер в метрическую систему взять?»

Мое возвращение в приезжий дом с книгами вызвало у семейства Селеверстовых фурор. Пришлось рассказывать о своих похождениях и новых знакомствах. Заодно сразу отпросился у атамана на завтрашний день для встречи с Бекетовым. Потом был ужин и чтение вслух романа «Война и мир». Засиделись допоздна. А я еще часа три после этого тренировался в правописании. Спать лег уже с первыми петухами.

С утра и до обеда я помогал дядьке Петро и его жене тете Ольге торговать на ярмарке. Никифор с женой, Ромкой и Анфисой как ушли по рядам, так и пропали. Узнав от атамана, что оружия и книг на ярмарке нет, я спокойно занимался торговыми делами, так как остальные товары меня не интересовали. До обеда я продал почти всю свою рухлядь и шкуры, став обладателем шестидесяти рублей с копейками.

Селеверстовы также расторговались практически полностью, чему немало способствовала моя помощь. Я даже не ожидал от себя таких умений по навязыванию товара покупателям. В том своем мире никогда не торговался, а тут меня будто прорвало. Очень часто после моей негоции какой-нибудь покупатель отходил от Селеверстовых, недоуменно крутя головой: «И зачем я это купил?» Дядя Петро с тетей Ольгой только похохатывали над моими шутками-прибаутками во время коммерции типа: «Налетай, не скупись, чтоб дохой обзавестись!»

После обеда я был у Бекетова, и начался экзаменационный ад. Кроме Бекетова в роли подручных «главного дьявола» присутствовали еще две каких-то женщины, имена которых я тут же забыл. Увидев мои мучения с пером, Бекетов разрешил мне писать карандашом, и понеслось: диктант, эссе на полстраницы о Благовещенске, задачи по арифметике, алгебре, геометрии, физике, тест по истории и вопросы по географии. Здесь я поплыл и попросил тайм-аут, сказав, что географического атласа никогда в жизни не видел. После того как минут двадцать просидел над атласом, удивляясь названиям государств, особенно в Африке, о которых никогда не слышал, ответил на вопросы и по географии.