Снеговик - Ю. Несбё (2017)

— Да. Его показывали всем практикантам, попадавшим в бергенское управление. Что-то вроде боевого крещения. Фотография была сделана на месте убийства — на вершине горы Ульрикен. Думаю, почти всех настолько поражали детали переднего плана, что на второй внимания никто не обращал. Или просто они никогда не бывали на вершине горы. А мне удалось разглядеть на втором плане кое-что интересное: некое возвышение позади площадки, где было совершено убийство. При увеличении этой части снимка становится отчетливо видно, что это такое.

— Ну и что же это?

— Снеговик.

Харри медленно кивнул.

— Кстати, о снимках. — Катрина достала из сумки большой коричневый конверт и протянула его Харри.

Клиника располагалась на третьем этаже, приемная была шикарной, с чертовски дорогой мебелью. Повсюду стояли стеклянные скульптуры Франса Видерберга, а на стене висел подлинник Роя Лихтенштейна — рука с пистолетом.

Вместо обычной для любой клиники регистратуры со стеклянной перегородкой посреди комнаты возвышался красивый старинный письменный стол. За ним сидела женщина в расстегнутом белом халате поверх голубого костюма и приветливо улыбалась. Улыбка ее не потухла, когда Харри представился и объяснил цель своего визита, а также сообщил, что знает ее имя — Боргхильд.

— Будьте любезны подождать, — сказала она и указала на диван с изяществом стюардессы, демонстрирующей, где находятся запасные выходы. Харри поблагодарил, отказался от кофе, чая и воды, и они расселись.

Харри заметил выложенные на журнальном столике свежие газеты, открыл «Либерал» и успел просмотреть редакционную статью, где Арве Стёп утверждал, что стремление политиков воплотить в жизнь программу поддержки местного самоуправления «Город сам за себя» можно считать окончательной победой народовластия: народ на троне, политики в роли придворных.

Через несколько минут дверь, на которой сияла табличка «Доктор Идар Ветлесен» открылась, оттуда вынырнула женщина, быстро прошла через приемную, коротко кивнула Боргхильд и вышла, ни разу не взглянув по сторонам.

Катрина пристально посмотрела ей вслед:

— Это не та девица из новостей на втором канале?

Но в этот миг Боргхильд объявила, что Ветлесен готов их принять, подошла к двери и распахнула ее перед полицейскими.

Кабинет Идара Ветлесена был поистине директорских размеров, а окно выходило на Осло-фьорд. На стене за письменным столом были развешаны дипломы в рамочках.

— Секунду, — попросил Ветлесен и забарабанил по клавиатуре компьютера, не отрывая глаз от монитора. Откинувшись на спинку кресла, театральным жестом поставил точку и тотчас повернулся к ним, снимая одновременно очки. — Подтяжка лица, Холе? Удлинение пениса? Липосакция?

— Спасибо за предложение, — ответил Харри. — Это инспектор Братт. Мы пришли еще раз попросить вас о содействии в расследовании дела Оттерсен и Беккер.

Идар Ветлесен вздохнул и принялся протирать очки носовым платком:

— Как мне объяснить, чтобы вы наконец поняли, Холе? Сам-то я, может, и имею жгучее желание помочь полиции, наплевав на принципы, но это мало что меняет. — Он поднял указательный палец. — За все годы работы врачом я никогда, никогда… — начал постукивать он пальцем в такт словам, — не нарушал врачебную тайну, как и положено настоящему медику. Не собираюсь делать этого и теперь.

Повисла длинная пауза. Ветлесен смотрел на посетителей, явно довольный произведенным эффектом.

Харри кашлянул:

— Возможно, нам все же удастся укрепить ваше жгучее желание помочь полиции, Ветлесен. Мы расследуем дело о детской проституции, в том числе инциденты, имевшие место в гостинице под названием «Леон» здесь, в Осло. Вчера двое наших людей целый вечер просидели в машине неподалеку от гостиницы и сфотографировали всех входящих и выходящих. — Харри открыл коричневый конверт, который ему дала Катрина, наклонился над столом и выложил снимки перед доктором. — Это вы, не так ли?