Снеговик - Ю. Несбё (2017)

— Такие расследования похожи на головоломку, пазл. Вначале мы собираем разные кусочки и вертим их так и сяк, прикидывая, куда каждый из них встанет. А ты слишком рано пытаешься эти разрозненные кусочки соединить.

— Да мне просто захотелось озвучить свою мысль. Чтобы самой услышать, насколько идиотски это звучит.

— А звучит по-идиотски.

— Мы разве не к управлению? — с удивлением спросила она.

Харри услышал в ее голосе едва заметную дрожь и скосил на нее глаза, но лицо Катрины было непроницаемо.

— Я хочу проверить то, что сказал Ветлесен, кое у кого из моих знакомых. Который, кстати, его знает.

Матиас вышел навстречу Харри и Катрине в белом халате и желтых резиновых перчатках. Он встретил их в гараже одного из корпусов больницы «Гёустад», того, что выходит окнами на третью кольцевую дорогу.

Матиас помог им поставить машину на место — похоже, оно было закреплено за ним, но пустовало.

— Стараюсь больше ездить на велосипеде, — объяснил Матиас и открыл при помощи пластиковой карты дверь, ведущую из гаража в подвальный этаж Института анатомии. — Этот выход очень удобен, когда приходится заносить или выносить трупы. Я бы с удовольствием предложил вам кофе, но мы только что закончили с одной группой студентов, и вторая уже на подходе.

— Извини за беспокойство. Ты и впрямь выглядишь усталым.

Матиас вопросительно посмотрел на Харри.

— Мне вчера звонила Ракель и сказала, что ты работал допоздна, — объяснил Харри, мысленно проклиная себя и стараясь, чтобы выражение лица его не выдало.

— Ах, ну да, — кивнул Матиас. — Ракель и сама задержалась. Ужинала с подружками и сегодня даже взяла отгул. Когда я звонил недавно, она была занята генеральной уборкой. Женщины… Кто их поймет?

Харри улыбнулся и спросил себя, существует ли на этот стандартный вопрос адекватный ответ.

Человек в зеленой униформе больничного санитара провез к двери в гараж металлическую каталку.

— В университет Тромсё отправляем? — спросил его Матиас.

— Попрощайся с Хьелльсеном, — улыбнулся тот в ответ. В его ухо был вдет целый ряд колечек, тесно прижатых друг к другу, как у женщин племени масаи. Только те носят свои кольца на шее, а эти придавали лицу санитара какую-то раздражающую асимметричность.

— Хьелльсен? Правда, что ли? — Матиас остановился.

— Тринадцать лет на службе. Теперь очередь Тромсё копаться у него внутри.

Матиас приподнял простыню. Харри увидел лицо. Кости черепа проступали сквозь кожу, разглаживая старческие морщины на бесполом, белом, как гипсовая маска, лице. Харри знал: это потому, что труп забальзамирован, все кровеносные сосуды заполнены смесью формалина, глицерина и спирта. Эта смесь противостоит разложению тканей. К уху была прикреплена металлическая пластинка с трехзначным числом. Матиас стоял и смотрел, как санитар катит Хьелльсена к гаражной двери. А потом — словно стряхнул оцепенение и пришел в себя.

— Простите. Все оттого, что Хьелльсен пробыл у нас очень долго. Он был здесь профессором анатомии, когда институт только создали. Фантастическое строение… Такие ярко прорисованные мускулы. Нам его будет не хватать.

— Мы тебя надолго не задержим, — сказал Харри. — Хотели попросить, чтобы ты рассказал, как Идар относится к пациентам-женщинам. И их детям.

— Ты имеешь в виду то же, что и я?

Харри кивнул.

Матиас отпер перед ними следующую дверь. Они вошли в помещение с металлическими столами и висящей на одной из стен доской. Столы были оборудованы лампами и раковинами. На каждом из них лежала пачка одноразовых перчаток. Скорее всего, вопросы Харри займут место в голове Матиаса между чьей-то плюсной и большой бедренной костью. Слегка попахивало хлоркой, совсем как в отделе судебной медицины, подумал Харри. Матиас сел на стул, Харри на вентиляционный короб, а Катрина подошла к одному из столов и уставилась на три выложенных в ряд мозга, гадая: муляжи это или?..