Правда о деле Гарри Квеберта - Жоэль Диккер (2014)

— Смутно. Скажем так, о ней узнали во всем штате, когда она исчезла. Ужасная история, а теперь вот ее тело находят в Гусиной бухте… Да еще эта книжка, которую написал для нее Квеберт… Это просто мерзость. Жалею ли я, что продал ему Гусиную бухту? Да, безусловно. Но откуда же я мог знать?

— Но ведь когда Нола исчезла, Гусиная бухта еще фактически принадлежала вам…

— На что это вы намекаете? Что я причастен к ее смерти? Знаете, последние десять дней я все время задаюсь вопросом, не выкупил ли Гарри Квеберт дом только затем, чтобы никто не обнаружил тело, зарытое в саду.

Стерн сказал, что Нолу знал смутно; стоит ли ему сообщать, что у меня есть свидетель, утверждающий, что они состояли в любовной связи? Я решил пока придержать этот козырь, но, чтобы слегка его подколоть, упомянул имя Калеба.

— А Лютер Калеб? — спросил я.

— Что Лютер Калеб?

— Вы знаете некоего Лютера Калеба?

— Коли вы спрашиваете, значит, должны знать, что он много лет был моим личным шофером. Что за игры, мистер Гольдман?

— Есть свидетель, видевший, как Нола в лето перед своим исчезновением неоднократно садилась в его машину.

Он угрожающе наставил на меня палец:

— Не будите мертвых, мистер Гольдман. Лютер был человек достойный, храбрый, честный. Я никому не позволю чернить его имя, когда его нет и он не может себя защитить.

— Он умер?

— Да. Давно. Вам, конечно, скажут, что он часто бывал в Авроре, и это правда: он ухаживал за домом в те времена, когда я его сдавал. Следил, чтобы дом был в хорошем состоянии. Это был благородный человек, и я не потерплю, чтобы вы в моем присутствии оскорбляли его память. Еще какие-нибудь сопляки из Авроры будут уверять, что он был странный: да, правда, он отличался от большинства смертных. Во всех отношениях. Он был очень некрасив: лицо страшно обезображено, челюсти смыкались плохо, поэтому говорил он неразборчиво. Но сердце у него было доброе, а чувства сильные и глубокие.

— А вы не думаете, что он мог быть причастен к исчезновению Нолы?

— Нет. Категорически нет. Я думаю, что виновен Гарри Квеберт. Он, по-моему, сейчас в тюрьме…

— Я не уверен в его виновности. Потому-то я и приехал к вам.

— Ну как же, девочку нашли в его саду, а рядом с телом рукопись его книги. Книги, которую он написал для нее… Чего вам еще нужно?

— Написать книгу не значит убить, мистер Стерн.

— Похоже, ваше расследование чертовски буксует, если вам приходится являться сюда и расспрашивать о моем прошлом и об этом Лютере. Разговор окончен, мистер Гольдман.

Он позвал горничную и велел ей меня проводить.

Я покидал кабинет Стерна с неприятным ощущением, что наша встреча ничего не дала. Я жалел, что не могу предъявить ему обвинения Нэнси Хаттауэй, но мне не хватало улик. Гэхаловуд предупреждал: одних ее показаний будет недостаточно, она скажет одно, а Стерн другое. Мне нужно было конкретное доказательство. И тут мне пришло в голову, что хорошо бы слегка прогуляться по этому дому.