Защищая Джейкоба - Уильям Лэндей (2019)

– Мое мнение нельзя брать в расчет?

– Нет, нельзя.

Доктор Фогель внимательно наблюдала за нами, не произнося ни слова. Она, разумеется, была в курсе моей семейной истории. Это была та причина, по которой мы наняли ее, эксперта по генетической испорченности. И тем не менее эта тема смущала меня. Я пристыженно умолк.

– Лори, это правда? – спросила психиатр. – С возрастом поведение Джейкоба улучшилось?

– Да, в некоторых отношениях. Ну, то есть оно определенно стало лучше. Дети вокруг него перестали получать травмы. Но он по-прежнему плохо себя вел.

– Что именно он делал?

– Ну, он воровал. Всегда, на протяжении всего своего детства. Из магазинов, из аптек, даже из библиотеки. И у меня тоже. Он таскал деньги у меня из сумочки. Пару раз я поймала его с поличным, когда он был маленьким. Я говорила с ним об этом, но все было как об стену горох. И что я должна была сделать? Отрезать ему руки?

– Это совершенно несправедливо, – возмутился я. – Ты несправедлива к Джейкобу.

– Почему? Я просто честно обо всем рассказываю.

– Нет, ты честно рассказываешь о своих переживаниях, потому что Джейкоб попал в беду, а ты считаешь себя каким-то образом ответственной за это, поэтому пытаешься приписать ему задним числом все эти ужасы, которых на самом деле не было. Ну, честное слово, таскал он деньги у тебя из сумочки, и что теперь? Ты создаешь у доктора искаженную картину. Мы здесь для того, чтобы говорить об обстоятельствах дела Джейкоба.

– И что?

– И какое отношение воровство имеет к убийству? Ну, стащил он когда-то шоколадку, ручку или еще что-то из магазина, и что? Какое отношение это имеет к тому, что Бена Рифкина зарезали? Ты валишь все в одну кучу, как будто мелкое воровство и зверское убийство – это одно и то же. А это не так.

– Я думаю, то, что описывает Лори, – это тенденция к систематическому нарушению правил. Она намекает на то, что Джейкоб по какой-то причине не способен удерживать себя в рамках приемлемого поведения.

– Нет. Это уже социопатия.

– Нет.

– То, что вы описываете…

– Нет.

– …это уже социопатия. Вы что хотите сказать? Что Джейкоб – социопат?

– Нет. – Доктор Фогель вскинула обе ладони. – Энди, я этого не говорила. Этого слова я не произносила. Я сейчас просто пытаюсь составить себе полное представление о Джейкобе. Ни к каким заключениям я пока что еще не пришла. Я – чистый лист.

– Думаю, у Джейкоба есть проблемы. И ему, возможно, нужна помощь, – очень печально и серьезно заявила Лори.

Я покачал головой.

– Энди, он наш сын. Заботиться о нем – наша обязанность.

– Я именно это и пытаюсь делать, – сказал я.

Глаза Лори блеснули, но слез в них не было. Они все были уже выплаканы. Это была мысль, которая уже давно зрела внутри ее, которую она обдумывала со всех сторон и в конце концов пришла к этому ужасному заключению. «Думаю, у Джейкоба, есть проблемы».

– Лори, у вас есть какие-то сомнения в невиновности Джейкоба? – с вкрадчивым сочувствием поинтересовалась доктор Фогель.

Лори утерла глаза и распрямила спину:

– Нет!

– Вы так говорите, как будто они у вас есть.

– Нет.

– Вы уверены?

– Да. Он не способен на такое. Мать знает своего ребенка. Джейкоб на такое не способен.

Психиатр кивнула, принимая ее слова, пусть сама и не особо в это верила. Даже если не очень верила в то, что Лори сама в этом убеждена.

– Доктор, если вы не против, можно задать вам один вопрос? Вы лично считаете, что я где-то допустила ошибку? Может, я упустила какие-то тревожные звоночки? Было что-то такое, что я должна была сделать, будь я лучшей матерью?

Врач на миг заколебалась. На стене над ее головой в немом крике застыли с раззявленными ртами две африканские маски.