Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

В голосе женщины слышалась такая искренность, что, на миг забыв о ее веселости, я лишь испытывал побуждение исполнить ее просьбу.

– Мистер Холмс – независимый сыщик, – заговорил я. – Он сам себе хозяин и действует по собственному усмотрению. Вместе с тем он, разумеется, осознает, что у него общие задачи с полицейскими, работающими над тем же делом, и не утаит от них ничего такого, что помешало бы им отдать преступника в руки правосудия. Больше я ничего не могу сказать и, если вам нужны еще какие-то сведения, советую вам обратиться к самому мистеру Холмсу.

С этими словами я приподнял шляпу и пошел своим путем, оставив их за скрывающей от глаз живой изгородью. Огибая дальний угол сада, я оглянулся и увидел, что они ведут серьезный разговор. По тому, как они смотрели мне вслед, было ясно, что предметом обсуждения служила наша беседа.

– Я не желаю никаких конфиденциальных разговоров с ними, – ответил Холмс, когда я рассказал ему о случившемся. Всю вторую половину дня он провел в помещичьем доме, совещаясь с коллегами, и теперь с удовольствием приступил к ужину, который я заказал для него. – Никакой конфиденциальности, Уотсон; она поставит меня в крайне неловкое положение, если дело дойдет до ареста за убийство по сговору.

– Думаете, все обернется таким образом?

Холмс находился в очень веселом, жизнерадостном настроении.

– Мой дорогой Уотсон, покончив с четвертым яйцом, я полностью ознакомлю вас с положением вещей. Не скажу, что мы разобрались во всем, это далеко не так, но, обнаружив исчезновение одной гантели…

– Гантели!

– Господи, Уотсон, неужели от вас укрылось, что дело держится на ней? Ну-ну, не смущайтесь, между нами говоря, я сомневаюсь, что инспектор Мак или превосходный местный сыщик поняли огромное значение ее пропажи. Одна гантель, Уотсон! Вообразите спортсмена с одной гантелью! Представьте себе однобокое развитие, неизбежную опасность искривления позвоночника. Поразительно, Уотсон, поразительно!

Холмс сидел с набитым ртом, глаза его озорно смотрели на меня. Его забавляло мое недоумение. Превосходный аппетит Холмса служил верным признаком успеха. Я хорошо помню дни и ночи, когда мысль о еде не посещала его, когда озадаченный разум Холмса был поглощен какой-то проблемой, а худощавое напряженное лицо становилось все более изнуренным из-за предельной умственной сосредоточенности. Наконец Холмс закурил трубку и, сидя у камина в номере старой деревенской гостиницы, заговорил о деле неторопливо, словно размышляя вслух:

– Ложь, Уотсон, громадная, чудовищная, вопиющая, упорная ложь – вот что встречает нас на пороге! Это наш отправной пункт. Показания Баркера лживы. Но их подтверждает миссис Дуглас. Значит, тоже лжет. Оба лгут и состоят в сговоре. Так что наша задача ясна. Выяснить, почему они лгут и в чем заключается правда, которую они так упорно стараются скрыть. Давайте попробуем, Уотсон, вместе проникнуть за эту завесу лжи и восстановить истину.

Откуда я знаю, что они лгут? Потому что эта неуклюжая выдумка не может быть правдой. Подумайте! Судя по их показаниям, в распоряжении убийцы было меньше минуты, чтобы снять с пальца покойного находившееся под перстнем кольцо, снова надеть перстень, чего убийца ни в коем случае не стал бы делать, и положить эту необычную карточку возле тела жертвы. Утверждаю, что это совершенно невозможно.

Вы скажете – но я высоко ценю вашу сообразительность, Уотсон, и, думаю, вы не станете этого делать, – что кольцо могло быть снято до убийства. Тот факт, что свеча горела лишь краткое время, свидетельствует: там не было длительного разговора. Мог ли Дуглас при его хваленом бесстрашии отдать кольцо по первому требованию, да и вообще отдать его? Нет, нет, Уотсон, убийца был наедине с трупом какое-то время при зажженной лампе. Никаких сомнений в этом у меня нет.