Все приключения Шерлока Холмса - Джон Диксон Карр, Артур Конан Дойль (2014)

– Видите ли, мистер Холмс, – заговорил Макдональд, – когда арестуем этого человека – кстати, описание его я разослал по телеграфу через пять минут после получения, – нам будет проще судить. Но даже сейчас можно говорить о значительных успехах. Мы знаем, что два дня назад американец, назвавшийся Харгрейвом, приехал в Танбридж-Уэллс с велосипедом и чемоданом. В последнем лежал обрез; выходит, он прибыл с обдуманным намерением совершить убийство. Вчера утром он поехал сюда на велосипеде, спрятав обрез под пальто. Насколько нам известно, его никто не видел, но ему незачем было проезжать по деревне, чтобы достигнуть ворот парка, а велосипедистов на дороге много. Очевидно, он сразу же спрятал велосипед в кустах, где его потом нашли, и, возможно, притаился там, наблюдая за домом и поджидая, когда выйдет мистер Дуглас. Обрез – неподходящее оружие для стрельбы в доме. Он хотел пустить его в ход на открытом воздухе, в этом есть несомненные преимущества: промахнуться из обреза невозможно, а звуки стрельбы так привычны в английской охотничьей местности, что никто не обратил бы на выстрел особого внимания.

– Все это совершенно ясно, – кивнул Холмс.

– Но мистер Дуглас не появился. Что оставалось делать этому человеку? Он оставил велосипед и в сумерках подошел к дому. Мост оказался опущенным, вокруг никого не было. Он воспользовался этой возможностью, наверняка приготовясь дать какое-то объяснение, если встретит кого-то. Ему никто не встретился. Он прокрался в первую попавшуюся комнату и спрятался за шторой. Оттуда увидел, что мост подняли, и понял, что уйти можно будет только через ров. Ждал он до четверти двенадцатого, когда мистер Дуглас во время обычного ночного обхода зашел в эту комнату. Застрелил его и удрал намеченным путем. Этот человек понимал, что служащие отеля опишут велосипед и он станет уликой против него, поэтому, бросив свою двухколесную машину, добрался каким-то иным способом до Лондона или до заранее приготовленного укрытия. Что скажете на это, мистер Холмс?

– Так вот, мистер Мак, у вас получается все очень хорошо и очень ясно. Это ваше понимание случившегося. Мое заключается в том, что убийство произошло на полчаса раньше, чем было сказано, что миссис Дуглас и Баркер сговорились что-то скрывать, что они помогли скрыться убийце – или по крайней мере оказались в комнате раньше, чем он скрылся, – и что они подделали след его бегства через окно, а сами, по всей вероятности, дали ему уйти, опустив мост. Таково мое толкование первой половины.

Оба сыщика покачали головами.

– Мистер Холмс, если это правда, мы лишь переходим от одной загадки к другой, – сказал лондонский инспектор.

– И кое в чем более сложной, – добавил Уайт Мейсон. – Эта женщина в жизни не бывала в Америке. Какая связь с американским убийцей заставила ее спасать его?

– Охотно признаю эти сложности, – ответил Холмс. – Я собираюсь провести сегодня ночью собственное небольшое расследование, и, возможно, оно внесет кое-что в общее дело.

– Не помочь ли вам, мистер Холмс?

– Нет, нет! Темнота и зонтик доктора Уотсона – мои запросы просты. И Эймс, верный Эймс, несомненно, пойдет мне на уступки. Все линии рассуждения неизменно приводят меня к одному существенному вопросу: зачем спортсмену укреплять мышцы таким неестественным снарядом, как одна гантель?

Было уже поздно, когда Холмс вернулся из своей одинокой экскурсии. Мы спали в комнате с двумя кроватями, ничего лучшего в маленькой сельской гостинице не могли нам предложить. Я спал, и его появление меня разбудило.

– Ну что, Холмс, – пробормотал я, – выяснили что-нибудь?

Он молча постоял надо мной, держа в руке зажженную свечу. Потом его высокая худощавая фигура склонилась ко мне.

– Послушайте, Уотсон, – зашептал он, – побоялись бы вы спать в одной комнате с сумасшедшим, с человеком, страдающим размягчением мозга, с идиотом, разум которого утратил способность понимать?

– Ничуть, – ответил я в изумлении.