Последняя рукопись - Франк Тилье (2019)

– Возвращайся поскорей, ладно? Я хожу по кругу, скоро совсем свихнусь. Я непрестанно пересматриваю фотографии Сары и все чаще думаю о Джордано. Мне больно знать, что он заперт в форте, сознавать, что нас могут в любой момент схватить…

Лин молча слушала его. Она подумала, что ей следовало бы взять ключ от форта с собой. Вдруг Жюлиану взбредет в голову отправиться туда в одиночку?

– …Ты вернешься, и мы все сделаем, ладно? Я знаю, будет трудно, но ходу назад уже нет. Я не хочу потерять тебя. Не хочу, чтобы мы погибли…

Лин разъединилась, телефон словно жег ей ухо. Она взглянула на свои руки: они дрожали. Эти руки не могли убить человека. Лин поняла это, когда в последний момент отвела ствол в сторону.

Она не убийца.

59

Вик следовал за Жакобом в лабиринте стеллажей, полки которых прогибались под тяжестью сваленных на них папок. Пахло старой пергаментной бумагой и высохшими чернилами. Как ему объяснил Жакоб, они находились в архиве интерната.

– Здесь все, с тысяча девятьсот двадцать второго года до две тысячи десятого. В нашем архиве вы найдете не только историю интерната, но также и полную историю каждого ребенка, побывавшего в этих стенах. Происхождение, поведение, оценки… Говорите, восемьдесят шестой – восемьдесят восьмой? Нам сюда.

Он свернул, остановился возле вереницы темных ящиков. Перед ним в четырех отделениях стеллажа хранились документы за интересующие их годы. Старик взял лежащий сверху конверт:

– В нем все фотографии интерната, сделанные в то время. Здания, преподаватели, общие фотографии классов…

Опустившись на единственный свободный стул, Жакоб принялся рыться в пакете с фотографиями и выкладывать их на стол. На одной из них был запечатлен преподавательский состав – все как один стоики, с суровыми замкнутыми лицами. Сторож ткнул пальцем в самого высокого из них:

– Его звали Кевин Кернинг, он был учителем физкультуры. Мальчишки прозвали его ККК, Ку-Клукс-Клан. Он был с ними жесток, часто наказывал… В его присутствии самым слабым становилось только еще хуже…

Вик внимательно рассмотрел учителя. Колосс в спортивном костюме.

– …Дельпьер и Джинсон постоянно держались вместе, они жили в одной комнате и… не сильно преуспевали в спорте. Кернинг невзлюбил их. Помнится, я частенько видел, как они, задыхаясь от усталости, наворачивают круги по беговой дорожке спустя пятнадцать минут после того, как все уже вернулись в раздевалки… Так продолжалось месяцами, мальчишкам было очень тяжело, уж вы мне поверьте. А потом постепенно, в считаные недели, это прекратилось. Кернинг оставил их в покое, но… но по-прежнему задерживал после уроков, заставлял растягиваться, делать более щадящие упражнения.

Жакоб умолк. Вику не хотелось подгонять его. Он уселся на край стола и бегло просматривал фотографии. Большой пустынный двор. Строгие холодные здания, воткнутые в самое сердце долины. Он бросил взгляд на общие фотографии классов и, поскольку старик по-прежнему ничего не говорил, решил прервать молчание:

– Вы думаете, что Кернинг уделял им чересчур много внимания?

Страж стиснул челюсти.

– Кернинг приходился директору зятем. Что я думал, никого не интересовало. Я всего лишь занимался техническим обслуживанием. Если я сумел все эти годы проработать в интернате, то только потому… что научился быть сдержанным и никогда попусту не раскрывал рта.

– Но вы ведь так думали.

Серые зрачки старика сузились.

– Да, думал. Но если вы ищете доказательств, вы их не получите. Мало ли что было, да быльем поросло.

Он уставился в ладони своих огромных рук, словно читал по ним прошлое.

– Кое-что я вам сейчас расскажу, потому что это, кажется, может вам пригодиться… потому что интерната больше нет и все его истории исчезли вместе с ним. Но… если вы собираетесь встречаться с другими людьми, директором, или не знаю еще с кем-то…

– …То я вас никогда не видел.