Королевство гнева и тумана - Сара Маас (2016)

Из них и сейчас торчало семь рябиновых стрел.

Лица Риза я не видела. Только струйки крови, скользящие по его коже, подсказывали мне, что он жив.

И тогда меня прорвало.

Первыми, совершив переброс, я атаковала караульных с плетями. Каждый держал в руке по две. Их товарищи успели лишь вскрикнуть, когда мои рябиновые кинжалы воткнулись одному и второму в горло. Глубоко, с поворотом. Когда-то я таким образом обрывала жизни зверей, на которых охотилась. Через мгновение оба валялись на каменном полу. Их руки еще сжимали плети. Прежде чем караульные успели броситься ко мне, я переместилась к двум другим, вскочившим у костра.

И снова хлынула кровь.

Переброс. Удар. Переброс. Удар.

Подумать только: его крылья! Его прекрасные, сильные крылья.

Сюда уже бежали караульные, сторожившие вход. Они приняли смерть последними.

Мои руки снова оказались в чужой крови. Но сейчас все было по-другому, не так, как в Подгорье. На эту кровь я смотрела со злорадной усмешкой. Я чувствовала себя мстительницей, а не убийцей невиновных. Кровь за кровь. Десять жизней за каждую пролитую каплю крови Риза.

Вскоре стихли последние предсмертные крики. Запихнув самодельные кинжалы за пояс, я подбежала к Ризу, обхватила его лицо. Бледное, невероятно бледное.

Он приоткрыл глаза и застонал.

Я молча бросилась к цепям, стараясь не обращать внимания, что покрываю их кровавыми отпечатками. Цепи напоминали лед. Нет, они были хуже льда. Они ощущались чем-то совершенно чужеродным, словно пришли из другого мира. Я проталкивалась через их чужеродность. У меня болели все пальцы. Я устала сильнее, чем когда добиралась сюда и расправлялась с караульными. Наконец мне удалось высвободить одну руку Риза.

Он тяжело рухнул на пол, ударившись коленями. Меня передернуло. Я стала высвобождать вторую его руку. Кровь текла у него по груди и по спине, собираясь в ложбинках между мускулами.

— Риз, — прошептала я.

Я чуть сама не грохнулась на колени, когда за заслонами уловила его проблеск. Наверное, боль и изможденность уменьшили заслоны до толщины оконной рамы. Его крылья, усеянные стрелами, оставались раскинутыми и болезненно напряженными.

— Риз, нам срочно нужно домой. Перебрось нас в горный лагерь.

Он снова приоткрыл глаза и прошептал:

— Не могу.

Каким же ядом смазали наконечники этих проклятых стрел, если вся его магия, вся его сила…

Но нам нельзя было здесь оставаться — невдалеке стоял второй отряд.

— Держись, — сказала я, хватая Риза за руку и погружаясь в ночь и дым.

Этот переброс оказался неимоверно трудным. Такое ощущение, что вся тяжесть его тела, вся его сила тянули меня назад. Я словно шла по чавкающей глинистой жиже. Все свое внимание я сосредоточила на другой пещере, она находилась в лесу, и вход в нее густо покрывал мох. Ее я видела сегодня днем, когда мне захотелось пить, и Риз сделал недолгий привал возле лесной речки. Я заглянула внутрь из любопытства и обнаружила лишь прелые листья. Пещера показалась мне вполне безопасной. Возможно, сыроватой, но лучше так, чем под открытым небом. Других вариантов у нас не было.

Каждая лига давалась мне с трудом. Я не могла переместить нас напрямую в ту пещеру. Все это время я не выпускала руку Риза. Мне почему-то казалось: если разжать пальцы, он исчезнет, и я уже никогда его не найду.

Наконец мы добрались до пещеры. Ее пол тоже оказался каменным, хотя и прикрытым тонким слоем сырых, холодных листьев. Я не сумела плавно опустить нас, и Риз застонал от боли.

— Риз, потерпи, — умоляла его я, озираясь в темноте.

Вспомнив про ночных тварей леса, я не рискнула разжечь в пещере огонь.

Тело Риза было непривычно холодным. Кровь продолжала течь.

Я вернула себе ночное звериное зрение, и у меня перехватило горло при виде того, что с Ризом сделали эти… Я не находила слов. Слово «враги» казалось мне слишком мягким.