— А если хочешь… — Он умолк, улыбаясь во весь рот, полный коричневых зубов. — Выходит, ты не знала.

— Повтори, — потребовала я.

— Верховный правитель Двора ночи — твоя пара.

Кажется, я перестала дышать.

— Забавно, — пробормотал суриель.

Пара.

Пара.

Пара.

Ризанд — моя пара.

Не возлюбленный, не муж. Выше того. Нас связывали куда более крепкие и глубокие узы. Их почитали при всех дворах Притиании — пары встречались редко, а потому этим гордились.

Я — не пара Тамлина. Я — пара Ризанда.

«Я ревновал и был жутко сердит…»

«Ты — моя».

— А он знает? — заплетающимся языком спросила я.

— Да, — ответил суриель, вцепляясь пальцами в полы моего бывшего плаща.

— И давно?

— Да. С…

— Не говори, — оборвала я суриеля. — Я хочу услышать от него.

Суриель опять задрал голову:

— Ты чувствуешь очень много и очень быстро. Мне не уловить твоих ощущений.

— Как я могу быть его парой?

Насколько я знала из рассказов Тамлина, Асиллы и прочих, пары были равны по положению и соответствовали друг другу во всем.

— Он — самый могущественный верховный правитель, каких видел свет. А ты… новая. Тебя заново создали все семеро верховных правителей. Такое бывает крайне редко. Разве это не делает вас похожими? Разве тебе этого мало для соответствия?

Пара. И он знал. Знал.

Я посмотрела в сторону реки, словно отсюда могла увидеть пещеру, где спал Ризанд.

Когда я повернулась к суриелю, он исчез вместе с моим плащом.

Я набрала охапку травы с мелкими розовыми цветками и вернулась в пещеру.

К счастью, Риз пришел в сознание и сейчас пребывал в состоянии полудремы. Одеяла были откинуты в сторону. Меня он встретил напряженной улыбкой.

Я бросила ему траву. Вместе с комочками земли.

— Это тебе надо пожевать.

Он недоуменно моргал, глядя на меня.

«Пара».

Я ожидала возражений, но Риз сорвал несколько листьев и принялся жевать. Затем, морщась, проглотил. Я стала закатывать рукав камзола, но он не желал поддаваться. Тогда просто надорвала его. Рукав рубашки оказался сговорчивее.

Надо же! Он знал — и утаивал от меня!

А другие — знали? Догадывались?

Он ведь обещал мне не врать и ничего от меня не утаивать.

И утаил… самое важное во всем моем бессмертном существовании!

Я полоснула кинжалом по своей руке. Надрез получился длинным и глубоким. Боли я не почувствовала. Встав на колени, я поднесла руку к губам Риза:

— Пей! Немедленно.

Риз снова заморгал, удивленно подняв брови. Я не стала ждать его возражений. Ухватив его затылок, я прижала руку к его губам:

— Пей!

Моя кровь окрасила ему губы. Потом он открыл рот и слизал кровь. Один глоток. Второй. Третий.

Я отдернула руку. Рана уже затягивалась. Я торопливо опустила рукав. Увы, сращивать кожу на разорванном рукаве камзола я не умела.

— Вопросы задавать буду я.

Риз смотрел на меня, в его глазах светились боль и усталость, на губах блестела моя кровь. Отчасти я ненавидела себя за свой тон. Он ведь еще не оправился от ран. Но злость во мне перехлестывала сострадание к нему.

— Я буду спрашивать. А ты — только отвечать.

Глаза Риза настороженно сверкнули, но он кивнул, отправив в рот еще несколько листиков травы с розовыми цветками.

— Как давно ты знаешь, что я — твоя пара?

Риз замер. Вместе с ним замер весь мир.

— Фейра, — пробормотал он, глотая листья.

— Как давно ты знаешь, что я — твоя пара?

— Ты… ты поймала суриеля?

Мне было плевать, как он об этом догадался.

— Вопросы буду задавать я.

Кажется, Риз всерьез испугался. Он положил в рот еще несколько листьев. Возможно, трава действительно ускоряла исцеление. А Ризу сейчас очень нужна была сила. Похоже, мои вопросы оказались для него опаснее столкновения с солдатами Сонного королевства.