После России - Фёдор Крашенинников (2016)

Изначально мало кто желал лететь «под московские пули», как выразился дальневосточный премьер Куприянов. Но гарантии безопасности, выданные от Объединенного штаба, были убедительными: небо над Уралом охраняла группа спутников и переброшенные без особой огласки самолеты НАТО – этим занимался Объединенный штаб, о деятельности которого знали только посвящённые. Высшее руководство было убеждено в безопасности мероприятия, а обыватели удивлялись отважности лидеров, не побоявшихся отправиться под нос врагу.

Первым прибыл лидер Дальнего Востока и, увидев вокруг Дворца Республики «своих» корейцев, улыбнулся и громко, так чтобы все вокруг услышали, сказал:

– Ну, рядом с этими ребятами можно ни о чём не волноваться!

Он пожал руку генералу Паку и нескольким офицерам и проследовал внутрь. Его эмоции разделяли далеко не все. Председатель чрезвычайного временного правительственного комитета Сибирской Народной Республики генерал Голышников был раздражен:

– То китайцы, то корейцы… Дожили! – Виктор Сергеевич тепло пожал руку Касимову: – Под конвоем нас уже держат?

– Что-то вы мрачный! Надо быть оптимистом! – ободряющим тоном заметил Касимов и представил гостю Водянкина.

– Тут впору в петлю лезть от такого оптимизма, дорогой мой! Ей-богу, не знаю, что сейчас хуже, улететь из Новосибирска или там оставаться. – Чрезвычайный сибирский диктатор действительно походил на человека, готового на суицид.

– Неужто всё так плохо? – Водянкин протянул гостю руку и, жестом указав дорогу в конференц-зал, пошёл рядом, оттеснив сопровождающих лиц.

– Ох, да у нас плохо с тех пор, как Ларису взорвали. Я так и не понял, что происходит – но чувствую, что-то плохое. Иногда даже думаю, может, лучше пусть меня свои сволочи шлёпнут, а потом хоть трава не расти! Пусть китайцы сами руководят, как хотят, напрямую. Вот ей-богу, пули жду от каждого! Пью, как сукин сын, ночей не сплю. Волком выть охота! Не хотел людей казнить, думал обойдётся, а позавчера… Всю ночь китайские товарищи на базе старались… Страшно это, господа, страшно… – Голышников с отчаянием посмотрел в глаза Водянкину.

– Может, вам не стоило отправлять своих ребят к нам? – Водянкин знал: ситуация в Новосибирске была сложная, и действительно полагал, что без сибиряков можно было обойтись.

– Так ведь китайцы настаивают! Да это уже не важно. У меня там сильный корпус жандармерии. Китайцев наняли, хотя контингент тот ещё… Да, честно говоря, сброд всякий. Американцы ругаются, а я махнул рукой. Сказал, шлите свои войска, раз вам китайцы не нравятся! Из своих бандюков сформировал ударный корпус, там такие головорезы… Самому страшно… Всё-таки надеюсь, что пока я террором эту бестолочь остановлю. А там или пан, или пропал! – махнул рукой Голышников.

– В смысле? Что значит «пока»? – уточнил Водянкин.

– Пока не вломим этому Пирогову общими усилиями. Если мы сейчас его погоним к Москве, деморализуем эту публику, которая ещё осталась не пойманой. Если не остановим… Ну, ты и сам понимаешь… И бежать некуда. Где можно коньячку намахнуть, пока собрание могильщиков России не началось? – криво улыбнулся сибиряк.

Водянкин в ответ тоже натянул улыбку и указал направление к буфету. Голышников тяжело вздохнул и поплелся к стойке.

«Могильщики России! Тоже мне, поэт Тютчев! Но драться готов. Видать, есть за что! – подумал Водянкин, возвращаясь к Касимову. – Впрочем, Голышникову, должно быть, особенно обидно. Жил себе спокойно, пока Ларису Валерьевну не рванули со всей командой, а теперь за всех отдувается»

***