Сегодня – позавчера - Виталий Храмов (2016)

– Плохо, Семёнов, плохо. Одного фрица прозевали, а он мог нас всех одной очередью положить, тревогу поднять. Сразу надо все закутки проверять! Лампу уронили, чуть лесопилку не сожгли – был бы такой сигнальный костёр! Плохо. Это нам трижды сегодня крупно повезло – лампа потухла, этот сам себя обезвредил – твою работу, Шило, выполнил, и этот, что отлить вышел. Чуть раньше мы часового застрели – а этот не спал, схватил бы пулемёт – и было бы вам Бородино. Повезло, но везти постоянно не может. В другой раз удача может быть не на нашей стороне, тогда что? Уяснил, старший лейтенант Семенов?

– Уяснил.

– Кто из вас немецкий знает? А как же мы его допрашивать будем? Нет, я не знаю немецкого. Да с чего ты взял?

– Я немного знаю. В школе учил, мать помогала, – подошёл Кадет.

– Четвёртый раз повезло. Эх, Шило, Шило. Что же ты за сыщик такой – прокол на проколе? В разведгруппе ни одного переводчика? Ты как их допрашивать собирался? Телепатически? Иди, герой, периметр обеспечь. Изучить трофейные пулемёты срочно. Если не ошибаюсь – МГ-34. Зверь машина. Сенокосилку заменить может. О, печка! Горячая ещё. Только потухла. Слышь, Шило, ты почему здесь ещё? Ладно, погодь. Периметр расставь, трофейные плащи им раздай. Остальных сюда гони – пусть обсохнут пока. И почаще людей меняй.

Шило ушёл.

– Ребят, давай эту падаль освобождайте от наших трофеев, то есть раздевайте до нижнего белья, пока не окоченели, и выносите эти куски дерьма подальше. Этого свяжите и тоже вынесите. Нечего падали рядом с людьми делать.

– А зачем нам их шмотки?

– Маскарад будем делать. А может – не будем. Но возможность будет. Трофеи – в кучу. Мы не грабители, не мародёры. Трофеи собираем централизованно и так же распределяем. Всегда хотел встать на довольствие не только к НКВД, но и к Гитлеру. Пусть снабжает. Мельник – печка. Что вылупился – мухой! Дверку не закрывай – пусть свет будет. Кадет, бери лампу, пойдём общаться вслух с недобитком.

Я с интересом рассматривал немца, что сжался у пилорамы. Светлые волосы, светлые глаза (при пляшущем свете масляной лампы много не разглядишь), обычное европейское лицо. На улице встретил бы – прошёл мимо. Такой же, как и я. Ариец, гля!

– Кадет, скажи ему – орать не будет – кляп вынем.

Мишка долго думал. Фраза явно не из школьной программы. И я тоже, с придурью. Пошёл в разведку без переводчика. Как информацию добывать? По-английски их допрашивать? Так его я тоже в пределах школы знаю. Ну, ещё из фильмов и игр, типа: «айл би бэк». А по-немецки только и знаю: «Гитлер капут», «хенде хох», «айн, цвай, полицай». А, ещё «арбайтен», типа «работай!». Много не поговоришь.

Мишка что-то сказал, немец закивал. Я осторожно вынул тряпку (его же пилотку) из его рта. Немец часто задышал.

– Спроси – кто он такой, номер части?

Мишка переводил. Немец заговорил хриплым голосом. Ну, что за противный язык у них! На их языке только ругаться хорошо. Хуже только змеиное шипение польского. Что-то он много балаболит.

– Что он там буробит?

– Предлагает сдаться. Тепло, еду обещает. И всё такое.

– Понятно, дальше не надо. Знаю я, что такое их гостеприимство. Обратно ему эту тряпку запихай в рот. Не для этого вынимали. Ну, каков, а? Наглец! Ещё немец не пуганый. Это – поправимо. Хорошенько запхни, чтоб не пикнул. Сейчас я ему покажу наше русское гостеприимство к незваным гостям. Ноги ему свяжи, сапоги сними.

Я пошёл по цеху в поисках инструмента устрашения. Ни топора, ни пилы – всё выгребли, мародёры, мать их! Подобрал кусок ленточной пилы. Пойдёт.