Жажда - Ю. Несбё (2017)

– Пол, то есть Валентин, не рассказывал мне о какой-то особенной тяге к крови как таковой, – произнес Эуне, занявший место за столом Катрины. – А принимая во внимание его историю, мы можем с уверенностью утверждать, что он не тот человек, у которого имеются преграды, когда речь идет о реализации своих сексуальных предпочтений. Такой человек редко обнаруживает у себя совершенно новые стороны сексуальности в зрелом возрасте.

– Возможно, предпочтения у него были всегда, – сказал Смит. – Но он не находил способа реализовать свои фантазии. Если его настоящим желанием было кусать людей до крови и пить прямо из источника, так сказать, то, возможно, находка этих железных зубов позволила ему реализовать желаемое.

– Пить кровь других людей – древний ритуал, связанный с забиранием силы и способностей этих людей, часто своих врагов, не так ли?

– Совершенно верно.

– Если вы будете создавать портрет этого серийного убийцы, Смит, то я рекомендую основываться на том, что этим человеком движет потребность осуществлять контроль, как это наблюдается у более традиционных насильников и маньяков. Или, точнее, завоевать контроль и власть, когда-то отнятые у него. Восстановление.

– Благодарю, – сказал Смит. – Восстановление. Я согласен, и я, безусловно, учту этот аспект.

– Что значит «восстановление»? – спросила Катрина, сидя на подоконнике.

Ей было разрешено пребывать в кабинете во время беседы двух психологов.

– Все мы хотим исправить полученные нами повреждения, – сказал Эуне. – Или отомстить, что одно и то же. Я, например, решил стать гениальным психологом, так как настолько плохо играл в футбол, что никто не хотел брать меня в свою команду. Харри был мальчишкой, когда умерла его мать, и он решил стать следователем по расследованию убийств, чтобы наказывать тех, кто отнимает жизнь.

Заскрипела дверь.

– А если говорить о солнце… – продолжал Эуне.

– Прости, что перебиваю, – сказал Харри. – Но Аврора убежала. Не знаю, что было не так, но что-то было не так.

По лицу Столе Эуне как будто прошла зона пониженного давления, и он со стоном поднялся со стула:

– Бог их разберет, этих подростков. Мне надо найти ее. Это ненадолго, Смит, позвоните мне, и мы продолжим.

– Есть что-нибудь новое? – спросил Харри, когда Эуне вышел.

– И да и нет, – ответила Катрина. – Институт судебной медицины подтверждает, что ДНК с наручников на сто процентов принадлежит Валентину Йертсену. После призыва Смита проверить списки пациентов с нами связались всего один психолог и два сексолога, но тех, кого они назвали, мы уже проверяли и установили их непричастность. И, как и ожидалось, мы получили несколько сотен сообщений от людей, рассказывающих обо всем, от жутких соседей и собак с отметинами от укусов вампира до оборотней, гномов и троллей. Но некоторые сообщения стоит проверить. Кстати, звонила Ракель и спрашивала тебя.

– Да, я вижу, что она пыталась до меня дозвониться, в нашем бункере неважно со связью. Можно что-нибудь с этим сделать?

– Спрошу Торда, можно ли там поставить роутер или что-нибудь еще. Мой кабинет снова мой?

Харри и Смит ехали в лифте вдвоем.

– Ты избегаешь смотреть в глаза, – сказал Смит.

– Так принято вести себя в лифте, разве нет? – ответил Харри.

– Я имел в виду, вообще.

– Если не искать контакта глаза в глаза означает избегать его, то ты, безусловно, прав.

– И еще ты не любишь ездить в лифте.

– Мм… Это так заметно?

– Язык тела не врет. И еще ты считаешь, что я слишком много болтаю.

– Сегодня твой первый день, возможно, ты слегка нервничаешь.

– Нет, я такой почти все время.

– Хорошо. Кстати, я не поблагодарил тебя за то, что ты передумал.

– Да что ты, это я должен извиниться за то, что моя первая реакция была такой эгоистичной, хотя на карту поставлены человеческие жизни.

– Я прекрасно понимаю, как важна для тебя докторская степень.