Подсказчик - Донато Карризи (2018)

– На совещании вы сказали, что Альберт сократил сердечный ритм и одновременно уменьшил давление, – продолжала Мила. – А доктор Чан добавил, что целью его было искусственное замедление кровопотери, чтобы смерть была долгой.

…искусственно замедлил кровопотерю, чтобы смерть была долгой. Не иначе хотел насладиться зрелищем.

Искусственно замедлить кровопотерю. Чтобы она умирала как можно дольше.

– Понятно. Что ты можешь сказать о ее родителях?

– Каких родителях? – не поняла Мила.

– Плевать я хотел, что ты ничего не написала в своем дурацком блокноте! Говори, что думаешь, черт тебя дери!

«Откуда он знает про блокнот?» – спросила себя Мила, растерявшись. И начала рассуждать:

– Родители шестой девочки не пришли вместе со всеми на сдачу анализов ДНК. Мы не знаем, кто они, поскольку от них не поступало заявления о пропаже.

– Почему не поступало? Может быть, они еще ничего не знают?

– Маловероятно.

Искусственно замедлить кровопотерю.

– Или у нее не было родителей? Может быть, она одна на свете? Может, до нее никому дела нет? – перечислял варианты Горан.

– Нет, у нее есть семья. Она такая же, как все, помните? Единственная дочь, матери за сорок, супруги решили завести только одного ребенка. Преступник не изменяет себе, его настоящие жертвы – матери, ведь у этих женщин, скорее всего, детей больше не будет. Он мстит семьям, а не детям.

– Верно, – одобрительно произнес Горан. – И что тогда?

Мила подумала:

– Он бросает вызов нам. Ему нужен этот вызов. Такой же вызов, как с кровными сестрами. Вот в чем загадка. Он испытывает нас.

Чтобы она умирала как можно дольше.

– Если родители есть и все знают, то почему не заявили о пропаже? – настаивал Горан, блуждая взглядом по кухонному полу, в поисках ответа.

– Потому что боятся.

Произнеся эту фразу, Мила как будто осветила ею все углы комнаты. И тут же почувствовала щекочущий спазм в ямке.

– Боятся чего?

Ответ стал прямым следствием того, что Мила сказала перед этим. Собственно, он был ему и не нужен, разве что оба хотели облечь эту мысль в слова, чтобы ухватить ее, не дать ей раствориться в воздухе.

– Ее родители боятся, что Альберт может причинить зло им.

– Каким образом, если она уже мертва?

Искусственно замедлить кровопотерю. Чтобы она умирала как можно дольше.

У Горана подкосились ноги. Мила, наоборот, вскочила на ноги.

– Он не замедлил кровопотерю. Он остановил ее.

Следующие реплики прозвучали хором.

– О господи! – сказала она.

– Да, – подтвердил он. – Она еще жива.

11

Девочка открывает глаза.

Делает глубокий вдох, словно вынырнув из морской пучины, а множество маленьких невидимых ручек тянут ее обратно на дно. Но она изо всех сил старается остаться на поверхности бодрствования.

Внезапный спазм в левом плече приводит ее в себя.

Боль ослепляет, но в то же время в голове немного проясняется. Она пытается вспомнить, где находится. Ориентация потеряна. Она лежит, это понятно. Голова кружится, перед глазами темно. У нее жар, и двигаться она не может: что-то как будто придавило ее. Только два ощущения пробиваются сквозь туман забытья: запах влаги и камня, словно она в пещере. А еще нескончаемый, раздражающий стук капель.

Что же стряслось?

Воспоминания возвращаются постепенно. И она начинает плакать. Теплые слезы струятся по щекам, увлажняя сухие губы. Так она понимает, что хочет пить.