Разум - Дэниэл Сигел (2019)

Межличностная нейробиология здесь и сейчас создает концептуальную систему координат для понимания целого ряда случаев и научных проблем.

Вернемся к встрече по вопросам аутизма в Вашингтоне. Мне нужно было уйти раньше, и я вышел из аудитории в коридор на нижнем этаже гостиницы. Когда я направлялся к лифту, мне преградил путь рослый мужчина в темном костюме с наушником в левом ухе. За ним я заметил других федеральных агентов. Затем из комнаты рядом вышел невысокий человек в оранжево-красном одеянии, сопровождаемый охранниками и ярко одетыми тибетскими монахами. Группа пошла к лифтам, а я ждал своей очереди. Вдруг из туалета появились двое уборщиков. Агенты тут же бросились им наперерез: от первого монаха их отделяло всего несколько метров, а я стоял еще ближе. Но тот прошел мимо охраны и направился прямо к незнакомцам — им было на вид лет 40–50, и выглядели они и растерянно, и радостно одновременно. Монах поприветствовал их хлопком ладоней и глубоко заглянул каждому в глаза. Затем он взял их за руки, образовав тесный круг — охранники, наверное, едва не сошли с ума. Разговор продолжался три-четыре минуты, которые остальным показались вечностью. Потом они опустили руки, почувствовав, видимо, что все сказано. Монах махнул вспотевшим от напряжения агентам безопасности и двинулся к лифтам.

Когда он повернулся, я, наконец, увидел его лицо и понял, что передо мной далай-лама. Он уделил свое время — казалось, все время в мире, — чтобы соединиться с простыми уборщиками, которые каким-то образом проскользнули мимо охраны, защищающей главу Тибета в изгнании, духовного лидера тибетского буддизма.

В тот момент я подумал, что далай-лама создает межличностную интеграцию. Он проявил уважение к дифференцированным сущностям этих людей, а затем соединился с ними, взявшись за руки и с любовью посмотрев им в глаза. (Не уверен, что охранники согласятся с моей интерпретацией — они, скорее всего, чувствовали испуг и поражение.) Я стоял позади, впитывая этот застывший момент. Но именно в этом суть нашей главы: может быть, во времени нет ничего, кроме «настоящего», — и тот момент был мгновением встречи, интеграции, освещающим вневременную реальность нашей жизни.

На той неделе в Вашингтоне я побывал еще на двух мероприятиях, где выступал далай-лама. В Институте разума и жизни мне представилась возможность услышать много ученых, представляющих Его Святейшеству Далай-ламе (часто для удобства его имя сокращают до аббревиатуры ЕСДЛ) свои научные открытия, касающиеся медитации и ее влияния на мозг. Позже я участвовал в масштабном ежегодном съезде по нейронауке — было более 30 000 специалистов, и еще около 10 000 смотрели его на расстоянии. Люди более двух часов стояли в очереди, чтобы попасть в громадный конференц-центр и лично услышать обращение Его Святейшества к этой престижной группе. Меня поразил один факт. Рядом с залом находилось много помещений, где можно было в прямом эфире смотреть видеотрансляцию: экран показывал всю сцену, поэтому присутствие было почти полным, хотя и в двух измерениях. Я решил наблюдать за выступлением там, потому что буквально три дня назад видел этого человека вблизи и не хотел упускать другие превосходные презентации на этом революционном мероприятии. Однако по какой-то причине все очень хотели физически быть с далай-ламой в одном зале. Было поразительно, что эти ученые мужи выстраивались в очередь. В чем дело? Этот наблюдаемый феномен в кулуарах конференции и даже сам факт приглашения далай-ламы — символа сострадания и созерцания — казалось, отражал некий сдвиг в культурном разуме. Скорее всего, конечно, это было простое любопытство и стремление увидеть знаменитость. Но, возможно, имело место нечто большее, чем желание поглазеть на звезду. Не является ли это отражением глубокого томления по чему-то непонятному, которое воплощает и выражает Его Святейшество?