Королевство плоти и огня - Дженнифер Арментроут (2020)

Рука Кастила крепче обхватила мое плечо, притягивая теснее, и у меня сбилось дыхание. Его движение потревожило и Киерана – он зашевелился за моей спиной. Мое сердце затрепетало, как пойманная птичка. Стройное мускулистое бедро проскользнуло между моих ног и прижалось. Понятия не имею, Кастил это или Киеран.

Во мне вспыхнули тысячи мыслей и чувств – так быстро и так много, что я не смогла в них разобраться.

Но ни один из них не проснулся, поэтому я просто лежала, и мысли потекли в другом направлении, не в том, которое делало наше спальное место еще более неловким. И не в печальном.

Я притворилась.

Не так, как раньше с Кастилом. Я притворилась, что мой брат по-прежнему смертный, и Тони тоже. Что брат Кастила свободен, а никаких Вознесшихся нет. Притворилась, что завтра я прибуду в королевство, которое примет меня с радостью; к королю и королеве, которые встретят меня с распростертыми объятиями. Притворилась, что мы с Кастилом стоим на пороге совместной жизни, долгой и счастливой, а не такой, что может закончиться в любую минуту. Притворилась, что мы оба стареем, и что я всегда была достаточно безрассудна и смела, чтобы позволять себе чувствовать, познавать мир, жить без теней прошлого, омрачающих каждый мой выбор, и без неизвестности будущего, нависшего над каждым моим решением.

Что мы всегда существуем в настоящем и… живем.

В конце концов тепло, которое они излучали, глубокое и ровное дыхание обоих, убаюкали меня. Я опять унеслась в объятия сна, куда манил шепот. Зов. Имя.

– Поппи…

Глава 43

Меня с головой захлестнуло узнавание – я узнала этот голос, который, как ни старалась, не могла выудить из глубин памяти.

Но это был его голос – голос моего отца звал меня по имени.

Я открыла глаза. Туманная мгла и… и золотистый свет фонаря, но я не проснулась.

Я опять там, в той ночи, которая закончилась кровью и криками.

– Поппи-цветочек, я знаю, что ты здесь. Выходи, – звал отец. – Иди ко мне, Поппи-цветочек.

С замиранием сердца я пошла на голос. Мои губы зашевелились, но мой голос оказался совсем детским.

– Папа? Я тебя искала.

– Ты меня нашла, как всегда. – Тень передо мной запульсировала и сгустилась, обретая форму. Он был высок – выше всех, кого я знала. – Тебе нельзя здесь находиться, моя девочка.

Я уставилась на него, стараясь рассмотреть лицо.

– Папа, я хотела пойти с тобой. Я не боюсь.

Но я боялась. Я дрожала, и у меня болел животик.

– Ты такая смелая, но тебе нельзя быть здесь. – Он опустился на колени, и глаза – такие же, как мои – заслонили весь мир передо мной. – Где твой брат?

– С тетей, которая печет пирожные, но я хотела быть с тобой и…

– Ты не можешь пойти со мной.

На мои плечи легли холодные руки, и его лицо словно сложилось из кусочков. Квадратная челюсть, покрытая отросшей за несколько дней щетиной. Мама называла ее бородой и часто на нее жаловалась, но я замечала, как она поглаживает эту щетину, когда думает, что мы с Йеном не видим. Прямой нос. Темные брови. Глаза цвета хвои.

– Ты должна остаться здесь и присмотреть за мамой и братом.

– Это она? – раздался из темноты еще один голос. Чужой, но не сказать, что совсем незнакомый.

– Это моя дочь, – ответил папа, оглянувшись через плечо. Он улыбнулся мне, но улыбка была какой-то не такой. Слишком натянутой. – Она не знает.

– Ясно, – отозвался тот же голос, по-прежнему знакомый.

Я не поняла, что он имеет в виду. Знала только, что он собирался уходить, а я этого не хотела.

– Милый маленький цветочек. – Холодные руки коснулись моих щек. – Милый маковый цветочек.

Папа наклонился и прижался губами к моей макушке.

– Я люблю тебя больше, чем все звезды на небе.

Я задохнулась и ответила:

– Я люблю тебя больше, чем всех рыб в море.

– Девочка моя.

Его отвлекли крики снаружи.