Голый край - Антон Пешкин (2021)

Основным очагом заражения была правая рука – она почти полностью была покрыта следами от волдырей. К слову, даже после правильной обработки и лечения оных на теле оставались огромные оспины, иногда настолько серьезные, что кожа отсутствовала совсем и можно было разглядеть пораженную плоть. Таким образом я могу предположить, что мы имеем дело с некротическими бактериями, с которыми, увы, сам по себе иммунитет человека не справляется. В подтверждение моей теории служит общая припухлость зараженной конечности – явный признак поражения вышеописанными бактериями.

В такие моменты я благодарила себя из прошлой жизни, ведь это была едва ли не единственная вещь из школьного курса биологии, которую я запомнила. И то запомнила лишь потому, что слово «некротический» звучало до ужаса круто.

Если вспомнить о примитивной медицине, то помимо различных трав на ум мне приходит одна довольно спорная вещь – кровопускание. Чисто технически, уменьшив количество крови в организме, я должна заставить тело вырабатывать свежую кровь, полную лейкоцитов. Впрочем, я могу быть неправа, и тогда я только сделаю хуже. Но сомневаться было некогда.

Я поделилась своими мыслями насчет больной с Хьялдуром, но тот явно сомневался в моих методах.

– Да, мы практикуем кровопускание, но не при таких болезнях… – задумчиво протянул он. – Ты уверена?

– Нет, – я покачала головой. – Но в отсутствии лекарств у нас нет выбора, верно?

Хьялдур похлопал по мешочку на поясе.

– Нет, – сказала я на это, чувствуя, как по спине поползли мурашки. – Готовь нож, веревку и повязку. И не забудь все тщательно промыть мыльной водой!

Вздохнув, друид принялся за работу.

Я же в это время пыталась вспомнить, какие еще методы лечения я могу применить. Чисто технически, я могла бы поставить ей банки, но она ведь даже не кашляет. Да и банок у меня нет…

Другим способом было бы сбить температуру обильным потоотделением, однако с нее и без того пот стекает ручьем.

Как ни посмотри, а выбора не было. Придется работать с тем, что есть.

Тем временем все было готово. Мы вместе с Хьялдуром тщательно отмыли руки мыльной водой, а затем намазали их чистым мылом и подождали, пока оно высохнет, образовывая тонкую пленку. В отсутствии перчаток это был, наверное, единственный способ обезопасить себя от контакта с зараженной кровью.

И, наконец, настало время операции. Хьялдур заранее подставил под воспаленную руку женщины глубокую тарелку, чтобы не пачкать кровью шкуры, а я тем временем туго перетянула ей руку чуть выше локтя. В конце концов, мы же не хотим, чтобы она умерла от кровопотери.

Я кивнула учителю, и тот покрепче взялся за рукоять обсидианового ножа. Вздохнув, он аккуратным, точным и быстрым движением сделал небольшой порез прямо по разбухшей от жгута вене на сгибе локтя, и темно-бардовая кровь быстро заструилась по ее руке, стекая в тарелку.

– А оно… Должно так быстро..?

Друид кивнул и пару раз пошлепал ладонью по ее руке. Кровь все продолжала стекать.

В этот момент я поняла, насколько тяжело все-таки жить без нормальной системы измерения. В конечном итоге сейчас мне оставалось только на глаз определять количество крови, которую мы из нее выкачали. Я начинала нервничать, глядя на то, как тарелка постепенно наполняется горячей венозной кровью, но мой учитель, кажется, оставался спокоен.

– И-и-и… – вдруг протянул он, при этом указывая мне рукой на подготовленную заранее плотную тряпку для повязки. – Все, закрывай.

Я тут же крепко прижала к ране ткань, которая мгновенно превратилась из серой в ярко-красную. Кровь все не останавливалась, но друид все еще выглядел спокойным, и также спокойно он начал наматывать поверх этого куска материи ленту чистой ткани, чтобы удержать ее на нужном месте.

– Подержи ей руку. Вот так… – сказал Хьялдур, и я встала во весь рост, держа руку женщины поднятой.