Голый край - Антон Пешкин (2021)

– Ну… – вздохнул Хендерсон. – Друиды ведь не поклоняются одному лишь духу. Бог – собирательное. Множество духов оленя, вместе они олений бог… Духи волка, быка, медведя… А вот дух ворона всего один.

– Ун, – кивнула я.

– Верно. И люди не любят Уна, а зря.

– Ты что-то о нем знаешь? – оживилась я и подползла поближе, усаживаясь напротив скальда. – Расскажи, Хендерсон!

– Ну будет тебе, будет, – вздохнул он. – Как могу я отказать девочке в красивой истории?

Он прочистил горло, дрожащей рукой вытер свое лицо и тихим, загадочным голосом начал свой рассказ.

– Ун не всегда был духом. Есть духи от рождения, те, кто появились в другом мире, а есть те, кто стали такими за свою исключительность. Вот и Ун стал таким же…

– А что он сделал?

– Не перебивай, – шикнул на меня скальд и продолжил. – Ун… Ох, это был первый человек, чья песнь пролетела над холодным северным краем. Первый скальд. Первая песнь. Это от него пошло мастерство скальдов, из-за него люди поют песни и стучат в барабаны.

Ун был, в общем, вестником долгожданной весны. Весны, когда оттаяли не только темные леса и спящие травы, но и человеческие сердца. Но его же сердце не могла растопить ни одна девушка в мире – ни одна, кроме дочери могущественного ярла.

Но Ун был скальдом, и потому не мог и мечтать о такой знатной девице. Но и она полюбила его за его песни, его голос, за то, как звучала его окарина и стонала его тагельхарпа. И с каждым днем любовь их только росла, расцветала, и очень скоро влюбленные не могли представить жизни друг без друга. Они тянулись друг к другу словно подсолнухи, когда заходит солнце. Словно две птички, вольно рассекающие небеса. Вот только она не была свободна.

И тогда Ун солгал. Это была первая ложь, прозвучавшая над холодным северным краем. Он стал первым обманщиком, солгал отцу возлюбленной, выдал себя за другого… Но это его и сгубило.

Лишь только отзвучало празднество по случаю свадьбы, как Уна схватили воины ярла. И перед тем, как ему вырвали сердце, он поклялся, что будет являться ко всем людям севера в кошмарах и раздорах, будет ссорить братьев и поселять смуту в сердцах человеческих. И лишь к одной он обещал являться в добрых снах – к своей возлюбленной, что носила под сердцем его ребенка.

И он сдержал свое обещание. Его желание было столь велико, что он переродился в бога-ворона. Ун стал дурным знамением на всем севере, и везде люди страшились произносить его имя. Ведь даже Арса, медведь войны, был не так страшен, как раздор на собственных землях.

Хендерсон наконец закончил свой рассказ, и теперь мы сидели в тишине. Я не могла ничего ему ответить – лишь сидела с разинутым ртом, глядя на скальда.

Выходит… Ун не такой уж и злой? Тут, конечно, классическая ситуация, когда он оказался жертвой, но все же… Прародитель всех скальдов? Вот это уже было что-то интересненькое.

– Хендерсон, – тихо обратилась я к скальду.

– Хм?

– Ты хочешь восстановить справедливость?

Глава 26: Бог-ворон

Утром на северный край опустилась осень.

Пока что еще было достаточно тепло, чтобы закончить все насущные дела, и холодные ветра еще совсем не гнали тяжелых свинцовых облаков издалека, но Хьялдур, ведущий календарь, сказал, что наступил сентябрь.

Всего на один день мы оставили все свои дела, прекратили один за другим изготавливать и доводить до совершенства арбалеты, и все ради того, чтобы все могли привести себя в порядок перед грядущим вечером – перед проводами очередного лета. И пусть этот год принес нам множество несчастий, впереди все еще была холодная и долгая зима, а потому мы все не могли не проводить прошедшее лето. Всем оставалось лишь надеяться и ждать, что оно вернется вновь.