Голый край - Антон Пешкин (2021)

Вот так я, значит, погибну? Если не затопчут мои же соплеменники, то порубят на кусочки враги с запада.

В этот момент кто-то наступил на руку, а еще кто-то запнулся об меня, сильно ударив в бок. Я застонала от боли и уже начала было терять сознание, но в этот момент сильная рука, покрытая татуировками, подняла меня. Хьялдур усадил к себе на плечи и прислонил мою руку в своему горлу.

– Говори! – крикнул он.

– К морю! – закричала я, и мой голос, многократно усиленный, заревел над деревней.

Люди вокруг остановились, глядя на меня. Некоторые перегляделись, но, в целом, никто не понимал, что делать.

– По двое! Отходите к кораблю! – снова загрохотал мой голос, и наконец-таки люди послушались.

Пусть и не по двое, пусть и не совсем организованно, но они стали прорываться к берегу, где Снорри с братом толкали корабль в море.

Я огляделась. Воины, идущие по дороге, уже заходили в деревню. Они бежали к нам, разделяясь на две группы и намереваясь окружить беженцев. Те же, кто вышел из леса, бежали сразу к тропе на утесе. Наши воины выстроились в шеренгу, слишком короткую для того, чтобы остановить хотя бы одну из групп.

Папа, где же ты..?

От страха зажмурила глаза, чувствуя, как горячие слезы побежали по худым щекам. Все мое тело трясло, я едва удерживала лук со стрелами в отчаянно сжатом кулачке.

– Я друид! Это моя ученица! Мы не… – закричал Хьялдур, когда к нам подбегали несколько воинов.

Вот и конец.

– РА-ЗЕ-РИ!!! – раздался звериный рев, а затем крики.

По моей спине побежали мурашки. Время как будто бы замедлилось, и я с восхищением смотрела на отца, разрубающего огромным стальным мечом сразу троих врагов. Его огромное тело было покрыто кольчугой и сверкающей железной чешуей, а на голове был шлем, закрывающий лицо устрашающей маской в виде медвежьей морды.

Он со всей своей силой и яростью легко прорубался сквозь окруживших нас вражеских воинов. Вся его фигура, закованная в тяжелые доспехи, сияла в свете луны, а меч будто бы превратился в одну вечно сверкающую серебристую полосу с кроваво-красным шлейфом за ней.

– Чего встали?! – он обернулся и крикнул на нас с друидом. – ПРОЧЬ!

В этот момент я увидела, как на отца замахивается один из воинов, нападая со спины. Папа едва успел развернуться и выставить блок, но еще несколько уже окружали его со всех сторон, пока он не мог сбросить с себя напавшего.

Мои руки будто бы двигались сами по себе. Я выхватила одну из стрел и с силой натянула тетиву, так сильно, как только могла, прицелившись в голову врагу. Его лицо в этот момент казалось уродливым, нечеловеческим, но даже так меня охватила паника, и руки стали предательски дрожать.

– Майя! – крикнул отец.

– Я н-не могу!

– А должна! – зарычал он и наконец сбросил с себя война.

Его меч молниеносно разрубил туловище напавшего на две части. Его внутренности кровавыми ошметками вывалились на пыльную землю, а глаза в ужасе и боли закатились.

Мне стало страшно. Так страшно, как еще никогда не было. Даже сражаться с мертвецами было не настолько ужасающе.

Я никогда не видела, как папа убивает людей. Сейчас он, казалось, превратился в чудовище, созданное лишь для того, чтобы забирать чужие жизни, пожирать души и плоть. Мне стало страшно и мерзко от того, что я его дочь.

Он скрестил меч с топором еще одного из нападающих. Еще двое окружали его. Один занес копье над его головой.

Я отпустила тетиву. Стрела со свистом пробила шею нападающему. Наконечник раздробил позвонок. Из его рта пошла пена, он упал, а все его тело стало биться в ужасающих конвульсиях.

Я убила человека.