Голый край - Антон Пешкин (2021)

– Кира, ты чего? – с дрожью в голосе тихо спросила я.

– Каждого, – она тяжело дышала и постоянно сглатывала кровь и слюну. – Ты знаешь, кто были мои мама и папа?

Я покачала головой. Если задуматься, то и вправду никогда их не видела.

– Папа – земля, а мама – солнце, – сказала она. – И всегда так было.

Оглянулась на Хьялдура, а тот лишь молча кивнул.

– Но я всегда хотела папу, как у тебя, – продолжила Кира. – И думала, что ты будешь мне как мама.

– Я? – удивленно переспросила, широко раскрыв глаза.

– Не будешь, – улыбнулась Кира окровавленными молочными зубами. – Ты – моя сестра. Ты же сестра мне?

Опешила от такого вопроса. Мало будет сказать, что я вообще не могла понять эту девочку в эту минуту – она, казалось, не могла удержать в голове одну и ту же мысль дольше минуты. Впрочем, я знала, что это не так.

– Сестра, – кивнула я.

– Тогда, Майя, – прошептала она, – мы вместе будем всех их убивать. Тех, кто забрал моего папу. Землю. А моя мама будет смотреть сверху. Мы будем сильные, Майя.

– Хьялдур… – коснулась руки друида в поиске помощи в этот момент.

– Она говорит правду, – тихо ответил он. – Мне страшно, Майя, я не воин и никогда им не был. Но ты должна быть сильной и должна показывать свою силу. Только это имеет значение.

– Хватит дрожать, вороненок, – ухмыльнулась Кира и обняла, буквально ложась на меня всем своим маленьким телом.

И эти объятия словно передавали мне тот огонь, то стремление к жизни и возмездию, что горели внутри Киры. Сперва они ощущались как тепло, разливающееся по телу и унимающее дрожь внутри меня, но вскоре и я почувствовала, как в груди разгорается пожар.

Я была зла.

Очень зла.

И я встала на ноги. Снова. Чтобы сделать еще один шаг. И затем еще тысячи шагов. Потому что рано было отказываться от своей мечты из-за того, что один раз споткнулся.

– Люди! – крикнула, окинув взглядом ревущую толпу, жмущуюся друг к другу на тесном драккаре. – Хватит!

– Дура! – выкрикнула из толпы одна из девочек постарше меня сквозь слезы.

В ответ я плюнула в ее сторону и нахмурила брови, пристально глядя ей в глаза.

– Ты – дочь своего отца! – закричала я ей в лицо. – Который умер за тебя! Не тешь себя надеждами, он мертв!

– М-мама… – снова заплакала она, прижимаясь к исхудалой матери.

– И все мертвы! – кричала я. – А мы – нет! Мы живы, а значит надо продолжать бороться! Надо плыть на север, к Скагену. Строить новый дом. Растить сыновей и тесать новые топоры. Вы можете продолжать реветь и оплакивать то, что у вас отобрали, а я, Кира и братья Ульксоны будем убивать каждого из тех, кто напал на нас, пока земля не станет красной от их крови!

От криков мое дыхание сбилось, и я тяжело дышала, глядя на измученную толпу. Ждала секунду, две, десять, но никто так и не поднялся. Никто не закричал в ответ. Лишь в глазах безумной девочки Киры горел огонь искреннего восхищения, но и она не стала кричать вместе со мной. Все-таки она из тех, кто не станет выкрикивать боевые кличи на поле боя – она скорее молча улыбнется врагу и отрубит ему голову.

Выдохшись, я почувствовала, как в глазах у меня темнеет, а к вискам приливает кровь. Ну конечно, придумала тоже… За давлением следить нужно, и так много потрясений для одной ночи, а я тут глотку рву, чтобы всех взбодрить.

Ноги подкосились, и я медленно осела вниз, потирая виски пальцами. Хьялдур хотел мне помочь, но все, что он мог сейчас, это протянуть мне небольшой пучок засушенных трав, которые я начала жевать, морщась от горечи.

Тишина снова застыла над бездвижным драккаром. Но теперь она была слаба – ее почти сразу разрезал звонкий голос моей матери. Она тихо затянула печальную, медленную песню без слов. Словно плач обрел форму мелодии и теперь застыл над кораблем невесомой дымкой.