Игры века - Люси Пьерра-Пажо (2017)

Она так же инстинктивно поняла, что может их оборвать. Ее охватило невероятное возбуждение, смешанное с ужасом. Отныне она обладала безграничной властью над людьми. Она пристально посмотрела на Жюстена и мысленно приказала: «Посмотри на меня». Он не слушался, и ей пришлось повторить свой приказ вслух. Как Веритэ удается подчинять людей одной силой мысли? – подумала Либертэ. Возможно, это результат упорных тренировок. Она несколько раз объяснила Жюстену, что он должен сделать.

Подмастерье кивнул и стал тяжело подниматься по лестнице. Либертэ уже собиралась дать в точности те же указания старому библиотекарю, но, вспомнив, как грубо он себя вел, решила ответить ему той же монетой. Старик в точности выполнил ее приказ, и Либертэ последовала за Жюстеном вверх по лестнице. Тот уже вернулся за стол выдачи. У него был мокрый воротник – это значило, что он последовал указаниям Либертэ и смыл с затылка кровавую метку. Увидев мастерицу, он улыбнулся и поправил очки.

– Гражданка! Я могу тебе чем-то помочь?

Она внимательно посмотрела на него, стараясь не обращать внимания на вновь участившееся сердцебиение. Немного удивленный возникшей паузой, юноша ждал ответа.

– Нет! – наконец ответила она. – Но в любом случае спасибо!

Глава 10

Старые враги

Мы не овощеводы! В наших венах кровь, а не кисель! Ярко-красная кипящая кровь! Если надо пролить пару капель на мостовую, мы сделаем это.

Лясникам

Готовя маринады и крутя мясорубку, Натанаэль украдкой наблюдал за Карминой. Мэтр Нож предложил ей побыть несколько дней дома, но лясникамка упорно продолжала ходить на работу. Она не жаловалась, не ворчала и не ругалась. И даже с Натанаэлем вела себя дружелюбно. Но за маской спокойствия таилась неистовая ярость.

Ее жесты стали еще точнее, энергичней, чем раньше. С затаенным гневом она разделывала туши, и Натанаэль мог поклясться, что на разделочной доске она видит Сильвестра. Кармина неистово погружала нож в колоду, и потом ей приходилось напрягать все силы, чтобы вытянуть его обратно. Что она чувствовала? Можно было только догадываться. Лясникамка говорила, что у нее всё в порядке, и просила оставить ее в покое.

От зависти, что Натанаэль испытывал к Кармине, не осталось и следа. Она вовсе не была столь неуязвимой, какой хотела казаться. Возможно, она чувствовала себя такой же одинокой, как и он. Натанаэль успел выяснить, что брат ее был отъявленный негодяй. Кармина часто ходила на вечеринки, у нее было множество знакомых, но настоящий друг только один – Либертэ. Он бы очень хотел сказать ей что-то приятное, дать понять, что сочувствует ее горю, но с нее бы сталось выкатить ему счет за переизбыток нежных чувств. Поэтому он молчал.

Антонен же и вовсе не знал, как себя вести. Он очень жалел об утрате автомобиля, но не решался давать волю чувствам, зная, что Кармина только что потеряла отца. Лишь только он в сердцах восклицал: «Поверить не могу, что моя машина разлетелась на шестеренки!», как тут же смущенно добавлял: «Но это ведь лишь груда железа, правда?» Поскольку он ни в чём не мог упрекнуть ни Кармину, ни Либертэ, Антонен перенес гнев на Кровавых братьев. Он клялся разорвать на куски первого из них, кто подвернется под руку. Натанаэль одобрительно кивал, чувствуя себя лисой, переодетой в кролика и обманом проникшей в нору. Или же он был кроликом на самом деле?

И только мэтр Нож чувствовал себя превосходно. Он разве что не пел, заворачивая связки сосисок в вощеную бумагу. Натанаэль понял причину этой радости, случайно услышав разговор с одним из клиентов.

– Скоро выступают мои ягнята! Уж они-то покажут, чего стоят! Вот вы увидите! Жду вас вечером у кладбища Лашез.

– А в вашей команде играет малышка Кармина? – осведомился один пожилой гражданин, опирающийся на трость. – Это ведь ее отца убили недавно?

Мэтр Нож кивнул, его лицо немедленно приняло печальное выражение.