Игры века - Люси Пьерра-Пажо (2017)

– Не согласитесь ли вы составить мне компанию, господин Алье?

Они вышли в сад и стали прогуливаться по аккуратным аллеям. Замок и парк принадлежали французской семье, сочувствующей Кровавым братьям. Только что прошел дождь, и на лепестках цветов еще блестели прозрачные капли. В воздухе пахло влажной землей. Какое-то время они шли молча. Глава службы безопасности был насторожен. Веритэ чувствовала, что рука Эжена, на которую она опиралась, была заметно напряжена.

– Неужели вы боитесь меня? – спросила графиня. Эжен вздохнул.

– Мой друг Сен-Жермен прав, ваша сила устрашающа. Во время нашей последней встречи вы приставили мне нож к горлу.

Веритэ остановилась. Она посмотрела Эжену в глаза и взяла его за руку, не обращая внимания на сопротивление.

– Зато теперь вы знаете, что я могу быть полезной. Я хотела убедить вас в этом. Обещаю никогда не применять силу крови против вас. Теперь вы спокойны?

– Мадемуазель, занимаясь политикой, я убедился, что большинство обещаний в лучшем случае пусты, в худшем – лживы.

– Но я не занимаюсь политикой, господин Алье! И я никогда не лгу.

Глава службы безопасности судорожно сглотнул. Магнетический взгляд графини и дурманящий аромат, который исходил от нее при каждом движении, сводили с ума. Эжен чувствовал себя кроликом, плененным удавом. Он с трудом отвел взгляд и высвободил руку.

– Очень хорошо, – ответил он сухо. – Раз вы никогда не лжете, расскажите о себе.

Веритэ присела на край бассейна, затянутого ряской и заросшего кувшинками. Каменный ангелочек лил воду из кувшина, который казался неисчерпаемым.

– Что вы хотите знать?

– Как вы жили раньше. Вы сказали, что Лариспем – главная причина ваших бедствий. Ваша семья не захотела приноравливаться к новой действительности и подверглась гонениям? Вас кто-то подобрал? Любящая кормилица? Она увезла вас во Францию, где вы выросли и решили, что Город-государство – ересь, которую вы любой ценой должны уничтожить?

Веритэ сорвала кувшинку и вдохнула ее аромат.

– Ах, господин Алье! Если бы всё было так, как вы говорите… Разумеется, мои родители не приняли преступный режим. В то время мать носила меня под сердцем. Несмотря на это, они решили остаться в Лариспеме и бороться с врагом изнутри. Некоторое время им удавалось сохранять инкогнито, но в конце концов их выдали соседи. До прихода дружинников мама с папой успели передать нас с сестрой дяде, которого мы едва знали.

– Ваш дядя жил во Франции?

– Нет, в Париже. Он принял ультиматум нового правительства. Искренне верил, что должен отказаться от титулов, привилегий и привычного образа жизни, участвовать в создании очаровательной утопии, обещанной Быком.

Веритэ смяла кувшинку и бросила ее на землю.

– Мы только что говорили о лжи и правде, господин Алье, – продолжила она. Голос Веритэ звучал еще пронзительней и резче. – Лариспем – это воплощение лжи. Чудовищной гнусной лжи. Вам обещают равенство, счастье, прогресс при условии, что вы будете соблюдать правила. Вам клянутся, что ваше прошлое, происхождение и пол больше не имеют значения. Но это неправда. Когда я была маленькой, соседи услышали, как мы с сестрой играем на пианино. Они решили, что мы богаче, чем кажемся, и ворвались к нам в дом, чтобы найти сокровища, которых там не было. Дядюшка пытался им помешать, но они убили и его, и мою сестру. Мне пробило руку пулей, они оставили меня лежать раненой без сознания. Меня вылечили, хотя рука так и осталась парализованной. Я уже много лет ношу траур по своим близким и по самой себе – по той части меня, которая умерла вместе с ними.

Глава службы безопасности тоже присел на край фонтана. Он выглядел смущенным.

– Простите, графиня. Я не должен был устраивать вам допрос.

– Вы хотели знать правду. Теперь знаете. Вы всё еще полагаете, что я не имею права использовать единственное оружие, которое у меня есть, чтобы восстановить справедливость?

– Конечно же, имеете!