Хозяева джиннов - Ф. Джели Кларк (2021)

Они повернули на улицу Шатерщиков, напротив старых Баб Зувейлы[67] с их впечатляющими двойными минаретами. Агенты выгрузились из экипажа у недавно открытого университета аль-Джахиза, где спросили дорогу у двух пивших кофе студенток. Девушки не слышали о джинне по имени Сива, но посоветовали ковровщика, который, по их словам, знал каждый уголок этого района. Как выяснилось, он действительно оказался именно тем человеком, которому стоило задавать вопросы. Пока он со старшей дочерью сидел за старомодным вертикальным ткацким станком, сплетая молельные коврики, ковровщик подробно объяснил, где можно найти Сиву – вплоть до фасада здания.

– Нам повезло, что он единственный джинн-архивариус по имени Сива в аль-Дарбе, – сказала Фатима, рассматривая рисунки на шатрах. Улица Шатерщиков недаром носила свое название. Здесь ремесленники вышивали вручную красочные геометрические узоры из местной архитектуры на обширных тканевых полотнах. Каждая лавка принадлежала шатерщику, и они вывешивали плакаты, сулившие еще более восхитительное искусство внутри магазинов.

– Никогда к этому не привыкну, – сказала Хадия, уворачиваясь от продавца лепешек, крутившего педали трехколесного велосипеда с корзиной аиш балади на голове. – Как джинны вообще друг друга отличают?

Фатима покачала головой. Учитывая, что джинны в основном, называли себя в честь географических объектов, было неизбежным, что многие разделяли имена. Она встречала с дюжину Кен и десятки Хелуанов. Как они могли различать друг друга по имени, оставалось загадкой. Они просто… могли.

– Это здесь. – Она указала на вывеску с названием «Братья Гамали» над изображением трех шьющих мужчин. Четырехэтажное здание из коричневого камня с красными прожилками и окнами с зелеными рамами. Как и в большей части квартала, над улицей от крыши к крыше растянулся тент – коричневое полотно с темно-красными полосами – закрывая от солнца мостовую внизу.

В магазине они нашли Гамаля – мужчину с завивающимися седыми усами – и его таких же седых братьев. Все трое работали над величественным шатром с красными, синими и желтыми узорами и зеленой каллиграфией. Из граммофона доносилась музыка – на удивление, одна из песен, популярных в «Жасмине». Не прекращая работать иглами, троица направила агентов вверх по лестнице, когда те спросили о Сиве. Проход был настолько узким, что Фатима задумалась, как джинну удавалось в него протиснуться.

– Со всеми деньгами, которые этот Сива получил, – рассуждала Хадия, – он мог бы себе позволить жилище побольше.

– Может, он экономный.

Они остановились перед дверью на третий этаж, которую недавно покрасили в ярко-желтый цвет. Прежде чем напарницы успели постучать, она открылось. Имелась у джиннов такая привычка.

– Ахлан ва-Сахлан![68] – поприветствовал владелец квартиры.

– Ахлан бик, – ответила Фатима.

Ее удивил теплый прием, да и сам джинн. Все-таки он не был маленьким – чуть меньше Загроса, – но его голос звучал выше, чем можно было предположить по размеру. Под черным бархатным кафтаном, расшитым золотом, кожа его была темно-красной с тонкими извилистыми линиями цвета слоновой кости. Они образовывали непрерывно движущиеся узоры. Эффект получался гипнотическим, и следователю пришлось отвести взгляд – при этом его желто-зеленые глаза повторяли движение узоров.

– Я агент Фатима, а это агент Хадия из Министерства алхимии, заклинаний и сверхъестественных сущностей. Вы Сива?

Джинн внимательно осмотрел их значки, затем коснулся кончиков своих закручивающихся рогов движением, значения которого она не понимала.

– Я Сива. – Он улыбнулся. – Поскольку я уже пригласил вас в свой дом, прошу, заходите.