Казни Дьявольского Акра - Ренсом Риггз (2021)

– Она сейчас обгонит нас и переправится, – сказал я. – Надо куда-то уйти… убраться с открытого места.

Эмма ткнула пальцем на какой-то ветхий домишко:

– Туда!

Дом стоял сразу за плавучим мостом из баржей. Если мы не добежим туда раньше, чем пусто́та переберется через Канаву, мы пропали.

– Заманим ее в эту хибару и постараемся хоть ненадолго задержать внутри, чтобы выиграть время для Бронвин. Потом выскочим через черный ход и поведем эту дрянь к туннелю, – сказал я. – Разогрей руки пожарче и не отходи от меня ни на шаг!

– Туго соображаешь, – хмыкнула Эмма, помахав у меня перед носом горящей рукой: пальцы пылали, как спички.

– Поднажми! – крикнул я, отдуваясь, и мы рванули что было сил. Пусто́та не отставала: уже мчалась, отталкиваясь языками, через скопление барж, запрудивших Канаву от берега до берега.

Когда пусто́та перепрыгнула на последнюю палубу, мы уже были у дверей хибары. Я пропустил Эмму вперед и удостоверился, что пусто́та нас видит. Можно было не беспокоиться: ее тянуло ко мне, как мотылька на огонь.

Дом оказался нежилым: обвалившиеся стены, дырявые потолки. Мы продолжали бежать, перескакивая через груды щебенки и огибая те, что были слишком высокими. Услышав, как дверь за спиной громыхнула, срываясь с петель, я понял, что пусто́та нас догоняет.

Оборачиваться не было смысла. Теперь я ее чуял: мой внутренний компас наконец-то вернулся к жизни. На то, чтобы установить хоть какую-то связь с этой пусто́той, ушло много времени, куда больше обычного, и само ощущение было другим: стрелка компаса вибрировала сильнее, на более высокой частоте. Но я сказал себе, что подумаю об этом потом… если оно у нас будет, это «потом». До меня уже начало доходить, что это далеко не низший вид. Наоборот, это что-то новое – и гораздо более жуткое, чем прежние пусто́ты. Оставалось только молиться, чтобы ее вообще можно было убить, а не то окажется, что я завел друзей в гибельную ловушку.

Впрочем, хоть в чем-то нам повезло: в этой развалюхе было столько хлама, что затормозить пусто́ту оказалось несложно. На бегу мы повалили за собой огромный гардеробный шкаф и накидали кучу сломанных стульев. Ближе к выходу пусто́та застряла в узком, замусоренном коридоре. Сама по себе она была достаточно тощей, чтобы протиснуться за нами в любую дыру, но нам опять повезло: она зацепилась за что-то языками, а когда высвободилась, мы с Эммой уже выскочили в переулок и одолели часть пути до туннеля.

Сам туннель был немногим выше меня, да и в ширину – примерно как я. Вел он сквозь тупиковую стену той улицы, по которой мы сейчас бежали. Освещения внутри не было, и я не знал, успела ли Бронвин с охранниками затащить туда пушку, но ради всего святого надеялся, что да.

– Эмма… – начал я, но она, как всегда, оказалась на шаг впереди. Пламя уже сорвалось с ее пальцев, озаряя темный проход.

Вой пусто́ты отдался эхом в переулке, оставшемся у нас за спиной. Теперь между нами не было ничего, кроме короткой улочки.

Мы нырнули в туннель и ринулись вперед, в темноту. По лицу хлестали корни деревьев, пробившиеся сквозь земляной потолок. Навстречу, из глубины туннеля, донесся голос:

– Это вы, мастер Джейкоб?

Бронвин. Успела.

– Это мы! – крикнула Эмма. – Эмма и Джейкоб!

Туннель плавно повернул, и впереди замаячило пятно света – выход наружу. На фоне этого пятна чернели силуэты: четыре человека волочили гарпунную пушку. Ее пришлось положить набок, чтобы протиснуть в туннель.

А позади нас пусто́та уже добралась до входа. Теперь я чуял ее более отчетливо, как будто стенки туннеля сжали и сфокусировали ощущение.

Мы бежали дальше, пригнув головы и спотыкаясь на каждом шагу. Потом потолок поднялся чуть повыше, и мы наконец-то смогли распрямиться и набрать нормальную скорость.

Все звуки потерялись в шуме, который производила пусто́та, ломившаяся через туннель. Оглянуться мы не смели – просто продолжали бежать.