Стальная империя - Сергей Васильев (2021)

Лязгнула затвором металлическая пасть пятисоттонного чудовища. На фоне заснеженной сопки закопчёные жёрла орудий, похожие на пальцы великана, погребённого под камнями острова Попова, нехотя поползли на северо-запад, застыли, будто прислушиваясь. Тишину на центральном посту располосовал нетерпеливый звук ревуна.

Залп! Гигантский дракон подземелья, силясь сбросить с себя земную твердь, выдохнул в морозное небо жёлтый с прожилками огонь и смрадный дым. Содрогнулось белое снежное. Пошёл отсчёт последних секунд жизни пятисотфунтовых заострённых бочонков, начинённых адской смесью, названной с какой-то сатанинской издёвкой “морской”. Забился в истерике звонок указателя падения залпа.

- Лейтенант Шестаков! Хорошо по кучности, но вправо и с большим перелётом. Целик влево два! Дальность меньше пять! Продолжать!

- Ориентир…Целик…Возвышение…Залп!

- Время пристрелки — 4 минуты. Неплохо.

- Что ж тут хорошего, Лев Николаевич? Уже четыре минуты шел бой, и только теперь мы добились накрытия.

- Залп!

- С Рикорды докладывают — “поражение”!

- Двадцать пятая с острова Русский отстрелялась — “накрытие!” Запрашивают: “Средней артиллерии вступить”?

- Отставить! На сегодня хватит! Пойдёмте на свежий воздух, граф, здесь молодёжь надышала — аж с потолка капает…

Адмирал Чухнин по капельке, как родниковую воду, цедил безумно морозный воздух и с удовольствием наблюдал, как писатель, а в молодости — поручик-артиллерист, участник обороны Севастополя, несмотря на свой почтенный возраст, ловко карабкается по эскарпу, прикрывающему с тыла вход в командный пункт батареи.

- Хотите взглянуть на дело рук своих, Лев Николаевич?

- Наших, Григорий Павлович! Такое одному потянуть бы не удалось, не скромничайте… Эх, — писатель закряхтел, переваливаясь через бревенчатый скат, — нам хотя бы одну такую красавицу в Севастополь!.. Что сейчас вспоминать про пушки. Нам бы укрепления такие, как вы построили! Их не только сковырнуть, а даже увидеть с моря не получится…

Чухнин согласно кивнул и оглядел еще раз вынесенный на пик горы Попова командный пункт управления огнём, откуда была прекрасно видна самая мощная батарея на подступах к Владивостоку — две экспериментальные, ни на что не похожие трехорудийные башни, вписанные в рельеф горы так, что батарею и даже вспышку выстрела увидеть с моря было практически невозможно.

За время службы адмирал повидал немало береговых батарей, но мог поклясться — так больше никто нигде не строил. Вместо возвышающихся над местностью валов, редутов, люнетов, орудийных двориков с земляными брустверами — уходящие на два этажа вниз железобетонные капониры. Вся жизнь — под землёй, только верхняя часть башен и стволы орудий возвышаются над поверхностью. Владивостокские фортификаторы Курилов и Романович клянутся, что император лично набросал эскизы новых укреплений. У них сложилось впечатление, будто он не сочинял, а вспоминал уже виденное ранее. Но где такое можно было подсмотреть, инженеры не представляли, хотя перерыли гору справочной литературы. “Привирают, наверно. Откуда могут быть у государя такие познания в военном строительстве?”

Всего 11 месяцев назад здесь стояла только одинокая сторожевая вышка да караульная изба, а он, чертыхаясь и не понимая смысла происходящего, но выполняя приказ с самого верха, тащил на эти безлюдные острова японскую делегацию маркиза Ито, сославшись на великолепную охоту, какой здесь отродясь не бывало. Охотничьи приключения успешно заменил “Шустовский”. Японские офицеры трескали его за милую душу, а потом по очереди лезли на вышку обозревать окрестности.