Стальная империя - Сергей Васильев (2021)

Расслабившись после хлопот и хорошей кухни, Лев Николаевич с удовольствием поведал, что попал в гущу событий, не на шутку сцепившись с Синодом и написав письмо императору. Да и не письмо даже, а сказку о том, что приснилось царю. Наяву сказка приключилась с писателем. Пригласив народного графа на аудиенцию в Москву, император предложил не искать правильную религию и церковь, а заняться существующей: “Вам не нравится, как работают мои помощники? Приходите и покажите, как надо!” Вот так богоискательство писателя привело его сначала в Государственную комиссию по делам религий, уравнявшую в правах верующих империи и отменившую обязательные посещения богослужений. Количество прихожан сократилось настолько резко, что по всей стране прокатились волнения священников, обеспокоенных своим будущим. Сейчас Толстой с улыбкой вспоминал свою тревогу по поводу судьбы только начатой церковной реформы. А тогда было не до смеха. Благо, государь поддержал, как будто знал, что чувствует писатель.

- То, что служители церкви думают о грядущем — это хорошо, — заявил Толстому император, — надо поручить им строить это грядущее, а не беспокоиться о нем. Вам ли, Лев Николаевич, организатору школы для крестьянских детей в Ясной поляне, объяснять, как это делать? Напишите циркуляр, инструкцию, составьте совместно с профессорами наших университетов общеобразовательную и специальную программу, поставьте сроки и под роспись доведите до всех страдающих о будущем — не менее ста учеников крестьян и рабочих на один приход. Немедля. Иначе — шиш им, а не казенное содержание.

Увлёкшись, Толстой с удовольствием рассказывал Чухнину, как трудно, даже с царской поддержкой, сдвигалось дело и как он радовался, когда каждый приход начал обрастать школами, где учили не столько грамоте и слову Божьему, сколько наукам, необходимым для страны, идущей в новый ХХ век — математике, физике, логике, химии… Преподавателями помог студенческий ДОСАФ. Приглашенные заводские мастеровые в приходских мастерских обучали навыкам плотника, столяра, слесаря, механика, гальванёра. Вслед за детьми в эти импровизированные ремесленные училища потянулись их родители, желавшие приобрести новую специальность или хотя бы не отстать от собственных детей.

На

Предметом особой гордости Льва Николаевича были монастыри нового строя. Устав он писал вместе с государем. Творили не с чистого листа, а восстанавливали по крупицам первоначальный замысел Сергия Радонежского — монастырь, в основу которого положено “умное делание”, как говорил сам Преподобный. Что значит “умное делание” в новых исторических условиях — определял император. Толстой взвалил на себя духовную составляющую, написав целый “Моральный кодекс”, а затем по-гоголевски спалив его в печи, ибо получился пересказ Нагорной проповеди, да ещё под лозунгом Liberté, Égalité, Fraternité.

- С духовными заветами повременим, — вздохнул Толстой, ища глазами поддержки у Чухнина, — главная цель- практическая полезность для общества, объединение не тех, кто желает уйти от суеты сует, а тех, кому мирская жизнь мешает полностью и до конца отдаться любимому делу — наукам, исследованиям и совершенно практической деятельности, посвященной в первую очередь обороноспособности государства.

Работа на военное ведомство стала камнем преткновения, чуть не поссорившим Толстого с императором.