Стальная империя - Сергей Васильев (2021)

Земля в Китае измеряется мерой "му", равной приблизительно 1/17 русской десятины. “My”, в свою очередь, делится на десять "фынь", фынь — на десять "ли", а ли — на десять "хао" — несколько больше квадратного аршина. Полученные от обкуренных китайцев расписки были быстро конвертированы вчерашними одесситами в “му”, “фынь” и “хао”. Теперь над солидной частью пахотных земель полуострова можно было смело поднимать израильский флаг. Предприниматели в тельняшках успели аккурат ко второму севу и теперь решали насущные проблемы приватизации почтовой конторы, открытой в Порт-Артуре в апреле 1898 года. Начальник, оба почтальона и прикомандированные писари уже были согласны на любой гешефт, как вдруг этот сбор “свистать всех наверх” с запретом покидать расположение экипажа.

-Класс, смир-рна! Вашвсокбродь, экипаж миноносца «Синай» проводит занятия по минному делу! Доложил кондуктОр Вахнянский!

- Вольно!

Капитан второго ранга Сапсай окинул взглядом вытянувшихся во фрунт матросов.

- Столберг! — скомандовал он.

- Й-йа, вашвскбродь!

- Разница в силуэтах между вашим «Синаем» и японским «Хаябуса»?

- Оба типа миноносцев производства заводов Нормана, длина сто пятьдесят футов, трубы две, мачта одна! У японца три однотрубных минных аппарата и три орудия, шестифунтовое и два трехфунтовых, у «Синая» — две трехдюймовки Канэ и один двухтрубный аппарат! Легче всего отличать по орудиям, вашвскбродь!

- Верно. Гиршевич!

- Я, Ваше высокоблагородие!

- Характеристики восемнадцатидюймовой самодвижущейся мины!

- Самоходная мина Шварцкопфа, образца девяносто первого года, калибр — сорок пять сантиметров, вес — тысяча двести фунтов, заряд — двести фунтов пироксилина, воздушная, двухрежимная, дальность хода — два кабельтовых с половиною на тридцати двух узлах, четыре с половиною кабельтовых — на двадцати шести! Предназначена для…

- Достаточно. Разница с миной Торпедо Веркштатте?

- У немцев боевая часть тротиловая, четыреста тридцать четыре фунта, дальность на режиме тридцать три узла — два с половиной кабельтовых, на двадцати семи узлах — шесть!

- Молодец. Продолжайте занятия, кондуктор!

По окончанию классов, когда матросы вышли покурить, Гиршевич зло заметил:

- Спрашивают-то как с офицерОв, а жалование — матросское. Жадюги. А еще и уголь грузить вечером…

- Я таки не понял, Фима, ты хочешь стать адмигалом или одно из двух? Или ты згя учил лоции Кгасного могя и Хайфы, не говогя уже о Суэце?

- Чтобы дослужиться до адмирала, Сема, нам таки надо еще выжить. А пускать мины с четырех кабельтовых — удовольствие для здоровья так себе.

- Все безопаснее, чем бгосать бонбы в полицмейсегов с десятка шагов, Фима. И намного пгиятнее.

- Дались тебе эти бомбы. И потом, меня полностью оправдали за отсутствием улик. Но сами-то русаки, как говорят, пятнадцатидюймовыми чуть ли не на три мили стреляют!

- На две, Фима. Но если в наши «согок пять» тоже залить кегосину, мы таки, пожалуй, тоже на тги пульнем, если не на четыге… Может, чегез годик и нам новые подвезут.

- Я и говорю — жадюги.

- Я на тебя посмотгю, когда ты сам адмигалом станешь.

- Вот тогда и поговорите, шлемазлы, — кондуктор, демонстративно игнорировавший разговор, выбил трубку в ящик с песком. — Кончай курить, российские матросы! Уголь сам себя не погрузит. Стр-ройся!

“Виднеются в тумане огоньки,

И корабли уходят в море рано.

Поговорим за берега твои,

Красавица моя, Одесса-мама…”

(В соавторстве со Станиславом Тверитиным)

***

- А, Михаил Антонович! Это значит ваш батальон придаётся мне для копательных работ? Ну что ж, весьма рад герою Трансвааля. Задачу вам поставили?