Человек из дома напротив - Елена Михалкова (2019)

Врачи утверждают, что в нашем климате у людей часто случается дефицит витамина Д. Уныние, рассеянность, бессилие – все это его симптомы. А у нас пятерых определенно был дефицит Матусевича в организме. Каждый получал от него что-то свое – и преображался.

Мне удалось излечиться от комплекса ничтожества. Если несколько лет спустя я смог влюбить в себя самую красивую девушку, которую когда-либо встречал, благодарить за это стоило Матусевича.

Борька – тот был счастлив присоединиться к стае. К началу второго курса он был без пяти минут пария: паршиво учился, хамил всем, думаю, исключительно от неуверенности. Вокруг были одни насмешливые умники, Борька к такому не привык. От него веяло неприкаянностью одиночки. Артем включил его в свой круг, и Лобан преобразился.

Что касается Эмиля, тот нашел девушку, которая не млела от первого же пристального взгляда его голубых глаз. Ему по душе было находиться в состоянии вечно отверженного, хоть вряд ли он признавался себе в этом.

А Сенцова… Думаю, их роднила с Артемом полная безбашенность. «Мы свободны от условностей, – провозглашал Артем, – мы позволяем себе делать лишь то, что хотим!»

С Климом сложнее. Я толком не помню, как его прибило к нашей компании. Он умел смешить Артема, выдавая шуточки в самый неподходящий момент и разряжая обстановку. Хотя мне он всегда казался чем-то испуганным. Ну, знаете: человек, который шутит от страха, потому что он видел, что так делают в фильмах.

2

Именно Клима я встретил десятого октября – в тот день, когда впервые спустился в подвал. Его физиономия торчала в окне «Шоколадницы». Я шел мимо и, когда увидел его, чуть не вошел лбом в витрину. От моего вопля шарахнулись прохожие: «Васька!»

Я ввалился внутрь – довольно бесцеремонно, думается мне сейчас, – обнимал его, тряс ему руку и восторженно твердил, как он заматерел. Василий и в самом деле разъелся и даже как-то уплотнился. На стуле рядом висела его дубленка – тонкая, с белой кудрявой овцой внутри. Я, смеясь, спросил, откуда он явился. Не мог представить, чтобы молодой мужик носил в октябре дубленку. Клим сказал: из Новосибирска.

Первое, о чем я спросил его: куда он исчез в декабре две тысячи девятого. «Брат, мы реально думали, ты помер». Я улыбался как идиот. Он что-то промямлил: отец выгнал его… родственники в другом городе… Стало ясно, что ему неприятно говорить об этом, и я сменил тему.

О себе Вася рассказывал неохотно. Был женат. Разведен. В Москве ненадолго. Поселился в гостинице. С отцом не видится. Ни о ком ничего не знает.

Я заметил, что вид у него какой-то болезненный. В какой-то момент даже показалось, что он не рад меня видеть. Но Клим стал расспрашивать о нашей компании, и это впечатление исчезло.

Порадовать его мне было нечем, но я не ожидал, какое тягостное воздействие окажет мой рассказ.

Он слушал о смерти ребят, бледнея с каждой секундой. Официант задержался возле столика и с беспокойством спросил, все ли у нас в порядке. Клим выдавил: «Все нормально», и попросил счет.

– Тебе уже пора? – Я всерьез огорчился. – Может, завтра посидим спокойно, по-человечески? Тут неподалеку есть неплохое место, китайская кухня…

Василий махнул рукой, заметив такси.

– Где ты остановился, Клим?

Скрипнули шины о бордюр. Он вздрогнул, обернулся ко мне и вполголоса выговорил:

– Беги…

Такси давно уехало, а я стоял на тротуаре и пытался понять, что это было.

Объяснение пришло, когда я топал от остановки в свой поселок. Мне попадались статьи, в которых описывался вид душевного нездоровья, заставлявшего людей покидать обжитые места в одно мгновение. Может быть, так проявлялся страх смерти. Больные бросали семьи, не трогали своих вещей, просто уходили навсегда.

Если предположить у Клима эту болезнь, его поведение становилось понятно. Он нездоров, глубоко нездоров. Может, мания преследования? Бедняга…

И на этом я выкинул Васю Клименко из головы.

3