Ведуньи - Элизабет Ли (2021)

Господи, я так этого хочу! Но как не думать о маме, о Джоне, об Энни, как оставить их здесь? Нет, это мне не под силу, это просто невозможно – взять и уехать без них!

– Но… я не могу. Моя семья…

Он колеблется лишь мгновение.

– Они же приедут. Обязательно. Как только мы найдем работу, так сразу же позовем их к себе. И когда-нибудь у нас непременно будет свой собственный домик. И ты будешь печь хлеб…

– И мы будем есть медовую коврижку, – подхватываю я.

И даже сейчас, хотя нам есть от чего прийти в отчаяние, мы смеемся, и Дэниел притягивает меня к себе и целует в макушку, а потом говорит:

– Да ты и ради одной коврижки сбежать готова! А меня так, в придачу прихватишь.

Я только плечами пожимаю.

– Даже не думай отрицать, – смеется он.

– Я… и не думаю.

Он улыбается, качает головой:

– Долго же ты меня за нос водила! Ну, теперь-то все с тобой ясно.

Он так легко это говорит, что на мгновение мечта о собственном очаге и медовой коврижке, мечта о долгой жизни с Дэниелом кажется мне вполне осуществимой. Надежда вновь расправляет крылья в моей душе.

– А куда мы могли бы поехать? – спрашиваю я.

Дэниел вздыхает, разводит руками:

– Не знаю. Но, мне кажется, работу мы найти сможем, ведь кое-какие умения у нас обоих имеются. Нельзя же сидеть здесь и ждать, чтобы нас прикончили. Возможно, какое-то время нам придется странствовать в поисках работы. Возможно, придется соглашаться на все, что предложат, и на любое жилье, какое найдется.

– Но тогда эту ферму ты потеряешь.

– Не имеет значения.

– Но как же твоя семья?

Он только головой качает.

– Значит, наш план остается в силе? – спрашиваю я.

Он наклоняется, быстро меня целует и говорит:

– Да. Конечно же, он остается в силе! Но для начала мы должны обвенчаться.

* * *

До сих пор я еще ни разу не переступала порог церкви. Цветные осколки света, падая сквозь витражное окно за спиной Сета, разбиваются о пыльный пол. Я изо всех сил стараюсь сосредоточиться на том, что говорит Сет, но меня отвлекает запах, который кажется мне знакомым. Ну да, я не раз чувствовала его на ферме – так пахнут зажженные восковые свечи; здесь горит множество свечей, хотя снаружи вовсю светит солнце, и там, снаружи, тепло, а здесь от стен и от пола тянет леденящим холодом.

– Мы ни за что не расстанемся, – снова говорит Дэниел и смотрит на меня.

– Если бы я мог, я постарался бы убедить вас в обратном. – Сет говорит медленно, словно тяжелые валуны ворочает. В руках у него книга в кожаном переплете, и я знаю, что это, должно быть, Библия.

– Но ты не можешь убедить нас в обратном, – говорю я. – Зато можешь нам помочь, если, конечно, захочешь.

Сет пребывает в сомнении, покусывая губу. Потом говорит:

– Если найдется хоть какой-то способ возместить тот ущерб, который я наношу, одобряя вашу любовь и давая вам основания надеяться, но тем самым и подвергая вас опасности, то я…

– Мы уезжаем из этих мест, – прерываю его я.

– И до отъезда должны быть обвенчаны, – говорит Дэниел.

Сет смотрит на наши стиснутые руки.

– Куда же вы направитесь? – спрашивает он.

– Мы пока еще не знаем, – честно признаюсь я.

Он подходит к деревянной кафедре в передней части церкви, поднимается на нее и говорит: