Завтра может не быть - Анна и Сергей Литвиновы (2021)

В то утро он напился чаю, выскользнул из своей комнаты в коммуналке на первом этаже многоквартирного дома на улице Чернышевского[28], но в парадном пошел не вниз, а вверх. Поднялся на четвертый этаж, а потом по крутой лесенке забрался на чердак. В пятьдесят девятом году террористические акты в столице мира и социализма никто себе даже представить не мог, поэтому подъезды здесь никогда не закрывались, а чердаки в лучшем случае на проволочку. Вот и Петренко распахнул дверцу, ведущую из парадного на чердак, и вылез туда – в зал с деревянными балками, полный голубиного помета, с кучей старой рухляди. Солнце из слуховых окон косыми столбами освещало неприбранное пространство. Осторожно он прошел по доскам, стараясь не запачкаться в пыли. Дошел до той дверцы, что вела вниз, в крайний подъезд. Тоже оказалось не заперто – вчера вечером он заскакивал туда и проверял. Потянул на себя дверцу, отворил. Скользнул вниз, захлопнул. Спустился по крутой лесенке в парадное. Сбежал вниз по ступенькам. А перед тем как выйти из подъезда, набросил на себя плащ-накидку – все-таки как-никак он в этой жизни пока оставался капитаном Советской армии и был экипирован.

Дом, где квартировал Петренко, располагался торцом к улице, и подъезд, из которого выскочил теперь полковник, находился дальше всего от проезжей части и тротуара. Топтуны в основном следили за первым парадным, ближайшим к Чернышевского, где и проживал подопечный.

Сейчас, набросив брезентовый капюшон на голову – благо и денек был пасмурный, гость из будущего выскользнул из дома и быстро пошел через дворы в сторону Садового кольца. Никто не заметил его исчезновения. НН его упустил, слежки не было, и спустя пятнадцать минут он уже спускался по «лестнице-чудеснице» в прохладу станции «Курская»-радиальная.

В этот раз они снова встречались в Лефортовском парке, и первое, что Петренко сказал Варе:

– Ты заметила, что привела «хвоста»?

– Я? Думала, это ваши.

– Нет, это твой. Своих я сбросил. Давай рассказывай, где и на чем спалилась. Да фильтруй базар, не исключено, что они и слушать нас наладились. Что у тебя произошло?

И Варя экивоками, намеками, кодовыми словами поведала: как встречался Данилов с Шаляпиным, сбежал с конспиративной квартиры и оказался у нее.

– Все понятно, – хмыкнул полковник, – значит, побег мальчика произошел, скорей всего, не благодаря его сверхъестественным способностям или раздолбайству охраны, а под контролем, чтобы выявить и установить связи. Что ж, это им удалось. Теперь мы все трое засвечены.

– Вот как? Значит, теперь и он, и я будем под контролем? А он хотел бежать, скрываться в лесах.

– Совершенно это никому не нужно. Пусть спокойно торчит у тебя, если вам обоим этого хочется. Только помните, что вы под колпаком и ведите себя соответственно… А теперь расскажи мне про тех персон, установить которых я тебя просил. Точнее, напиши сюда. – Он протянул ей ручку и блокнот.

Она написала: Семен Кордубцев – домашний адрес и место учебы, а также номер группы и когда кончаются пары. А дальше – его возлюбленная Людмила Жеребятова: дачный поселок Вешняки, улица Пионерская, дом ***.

Петренко быстренько проcмотрел ее писанину, кивнул: «Понял», сунул в карман. А потом на другом листке написал: «Завтра встречаемся. Покажешь мне Кордубцева. И постарайся сбросить хвост». Она кивнула, тогда он достал спички, вырвал ту последнюю страницу с приказом и поджег. Бросил догоревший листочек под ноги, пепел растоптал, молвил: «Ну, будь!» – и удалился, насвистывая.

* * *

Коммуналка, в которой снял себе светелку Петренко, оказалась далеко не многонаселенной по тогдашним временам: всего восемь комнат, семь семей. И практически в самом центре.