Земля матерей - Лорен Бьюкес (2020)

Первое задание, которое поручают в Каспроинге Майлсу, никак нельзя считать отличным. Наоборот, его с полным правом можно считать яичным, и Майлс жалеет о том, что дал свое согласие, в то самое мгновение как берет в руку бурое в пятнах яйцо, еще теплое, только что у курицы из задницы. По-научному это называется клоака, объясняет Энджел, она одновременно служит и задницей, и влагалищем, что просто отвратительно. Но, если честно, тот, кто назвал ее так, был полным идиотом; на самом деле она должна называться «кукокака». Маленькая белая курица сидит наверху на насесте и сверкающим желтым глазом бросает на Майлса то, что у птиц должно считаться «испепеляющим взглядом». Хотя, может быть, именно так и должны смотреть курицы? Майлс плохо разбирается в птицах. Вана где-то раскопала ему древний телефон, и он снимает Куриную голову, показывает ее крупным планом в черно-белом кадре, словно это фильм ужасов. Он добавляет текст: «Зачем Кукокака пересекла улицу?..» и тотчас же кроваво-красными буквами набирает ответ: «Чтобы всех вас убить!», после чего выводит несколько кричащих в ужасе смайликов. Получается круто.

Его подруге Элле это понравилось бы, однако в «Атараксии» доступа к интернету нет ни у кого. Элла так никогда и не узнает, что с ним сталось. Возможно, она застряла там вместе со всеми остальными до конца своей жизни. Как и Джонас. Майлсу хочется узнать, что с этим мальчиком. Скорее всего, он больше никогда их не увидит. Майлс пережевывает это слово – «никогда», наполненное обреченностью, подобное пространственно-временной пустоте, и можно плавать в ней вечность, или никогда: и разве это не одно и то же?

– Эй, Мила, у меня для тебя еще работа! – окликает из дома Энджел.

– Уже иду! – мысленно повторяя: «е-щё-ра-бо-та», глядя в пустой глаз курицы. Знаете, кому не нужно спасаться бегством и размышлять над проблемами вселенской пустоты? Курицам – вот кому. Хотя, как оказывается, у них есть другие заботы, например о яйцах, которые он буквально вытащил из задницы Кукокаки, чтобы из них приготовили обед. Неудивительно, что клювастая убийца жаждет отмщения!

– А я-то думал, что анархия – это когда делаешь только то, что хочешь, черт побери, – шутливо жалуется Майлс, проводя тыльной стороной запястья по глазам, слезящимся от обжигающего лука. Он ни за что не признается в том, что ему это нравится – быть полезным, находиться среди других людей. Льюис-Маккорд была полной задницей, «Атараксия» оказалась чуть получше, поскольку там была Элла, но за те дни, что они находились в бегах, Майлс успел соскучиться по человеческому обществу.

– Распространенное заблуждение. – Энджел протягивает ему кухонное полотенце. – Вот, держи. И радуйся, что это не слезоточивый газ.

– А вас душили слезоточивым газом?

– А то как же, а еще травили собаками и забрасывали светошумовыми гранатами, и у меня на лбу шрам, с того раза как один идиот полицейский ударил меня в Оккьюпае своим щитом. Хорошие были времена. Я по ним скучаю. Ты только посмотри на свое испуганное личико! Не бойся, Мила. Теперь мы в непосредственных акциях протеста почти не участвуем. Скорее мы действуем за кулисами. У нас есть друзья в России и Индии, бывшие интернет-тролли, ты знаешь, что это такое?

– В общих чертах. Что-то вроде хакеров?

– Да, а также бывшие сотрудники центров поддержки, и мы стараемся сделать мир лучше.

– Каким образом?

– Это секрет, хорошо? – Энджел улыбается, однако ему становится неуютно, взрослые откровенничают с ним, как тетя Билли, накануне той ночи, когда все переменилось. И он по-прежнему не хочет спрашивать у мамы подробности.

– На самом деле это сложно; ты знаешь, что такое атака «отказ в обслуживании»[17]?

– Нет.

– Ну хорошо, хорошо, мы пытаемся стереть наши долговые обязательства, обрушить банковскую систему.

– Но разве вам не нужны деньги?

– Не больше, чем нам нужны границы. Это другое направление, в котором мы работаем: уничтожение иммиграционных архивов.