Земля матерей - Лорен Бьюкес (2020)

Слышится звон разбитого стекла. Майлс решает, что это один из красных подсвечников в виде лотоса под «окном» над ванной, которое на самом деле вовсе не окно, а плоский телевизор с красивыми пейзажами. В каждой комнате есть своя изюминка, своя «индивидуальность», как говорит мама, но все это подбирали какие-то навороченные дизайнеры, так что на самом деле все выглядит совершенно одинаково. Один и тот же отряд, родственные виды. Минус один подсвечник. По крайней мере от шума глупый член поник. Так и нужно его контролировать? Что-нибудь бить, чтобы отвлекать его внимание?

Билли выходит из ванной и говорит нормальным голосом, словно знает, что он убрал громкость и ее услышит:

– Веник и совок?

Майлс молча указывает на кухню. Проходя мимо, тетка сжимает ему плечо.

– Не беспокойся. Она смирится. Как всегда. Хочешь горячего шоколаду?

Билли сыплет ингредиенты в кружки, громыхая посудой, чтобы показать, как она взбешена. Она наливает воду в чайник, ужасный, какие бывают только в Америке, его нужно ставить на плиту, а когда он закипает, то начинает свистеть. Майлс ненавидит американские чайники. Крышка карбюратора по-прежнему лежит на духовке, куда он ее положил. Немое обвинение. Был план, но теперь все спутано. По его вине.

– Не смей говорить с ним! – резко бросает мама, выходя из ванной с красными осколками в руках. Душ, огромная круглая бронзовая головка, продолжает извергать водопад. «Сколько воды тратится впустую», – думает Майлс.

– Успокойся, дорогая, – протестует Билли. – Я готовлю всем горячий шоколад, чтобы мы успокоились. – Ей приходится перекрикивать громкую музыку и шипение чайника.

– Мам, выключи воду! Что она льется просто так?

Мама ворчит что-то, возвращается в ванную и выключает душ, однако музыка продолжает орать. Чайник начинает тихо стонать.

– Горячий шоколад? – Маму трясет от злости. – Вот как ты собираешься решить все проблемы?

– Замечательно! – Билли с силой опускает кружку на стол. – Тогда, может быть, ты хочешь принять таблетку, чтобы остыть. Я знаю, что у тебя целый запас. Эти чудненькие таблетки бензодиазепама, которые врач выписывает горстями. Пожалуй, нам всем не помешает. Ты сейчас заводишь своего ребенка.

– Я не хочу с тобой разговаривать. Не хочу больше видеть тебя. Убирайся!

– Господи, ты просто невыносима! – кричит Билли, перекрывая оглушительный свист закипевшего чайника. Она хватает бейсболку и решительно направляется к двери. – Дашь знать, когда станешь способна слушать доводы разума. – Она уходит.

Мама снимает чайник с плиты, убавляет громкость музыки и плюхается на диван рядом с Майлсом. Он по-прежнему держит в руках игровую приставку, поэтому не может обнять маму, когда та привлекает его к себе.

– Извини.

– Все в порядке.

– Ты ни в чем не виноват.

– Знаю. – Но это не так. Виноват он. Он чувствует напряжение маминого тела, твердого, но в то же время хрупкого.

– Эй, мам!

– Да?

– Может, тебе правда лучше выпить таблетку?

– Нет, черт возьми, даже не начинай!

– Извини.

– И ты меня тоже прости. Прости за все это. Она не имела права обсуждать с тобой такие вещи.

Майлс хочет услышать продолжение, но не хочет спрашивать. Он ждет, когда мама заговорит сама.

– Ей в голову втемяшился глупый план – продавать… ну, сам понимаешь… – Она морщится. Потому что это отвратительно. Она также не может произнести вслух это слово. Ему хочется расплакаться. – То, что Билли тебе сказала, это неправильно. Ты еще ребенок. Ты не можешь дать свое согласие. К тому же это противозаконно. Это опасно. Такое нам бы ни за что не пришло в голову. И я не знаю, как мне быть. Она переступила черту. И, возможно, обратного пути уже нет. – Мама проводит ладонью по короткой стрижке под эльфа. Майлсу не хватает ее длинных волос. – Блин!

– Что будем делать?

– Ну, шоколад уже почти готов.