Замещающий ребенок - Морис Поро (2016)

До сорока лет он писал мало. Главные его труды («Армане», «Красное и черное», «Люсьен Левен», «Жизнь Анри Брюлара» и «Пармская обитель») были созданы в период от 44 до 55 лет, иначе говоря, за 12 лет.

Похоже, что незадолго до пятидесятилетия его настигла депрессия, за которой последовал период возбуждения (или это были две формы одного заболевания?). Он начинает роман «Люсьен Левен» и не может его закончить. В октябре 1832 года он бросается писать «Жизнь Анри Брюлара», но безуспешно: он забрасывает его на три года, как будто он не может его продолжить. Внезапно он вновь берется за него в 1835 году и заканчивает одним махом — три тома за четыре месяца. Он пишет: «Мысли скачут; и если я их не записываю, я их теряю. <…> Но я увлекаюсь, я теряюсь». Быстрые заметки на полях стараются удержать наплывающие образы и идеи. Торопливые рисунки, планы, диаграммы, чертежи наводняют текст. Он пишет в «Анри Брюларе»: «С конца мая до октября или до ноября я был младшим лейтенантом <…> у меня было пять или шесть месяцев полного счастья». Это его состояние, которое можно расценивать как гипоманиакальное (эйфория, гипермнезия, графомания, бесформенные рисунки и прочее), внезапно закончилось. В примечаниях к тексту, цитируемому выше, Стендаль пишет: «26 марта 1836 года в половине одиннадцатого утра, очень вежливое письмо об отпуске. После того каку меня началось такое обильное течение мыслей, я больше не работаю». И действительно, «Жизнь Анри Брюлара» обрывается на полуслове без видимых причин.

Эмоциональный всплеск сделал свое дело, так как вскоре он принялся за редактуру «Пармской обители».

Многие критики отмечали, что «Жизнь Анри Брюлара» — это автобиография, которая была ему нужна для самоанализа (Андрэ, Круэ, Дидье и Уилсон).

Мы знаем о «синдроме Стендаля». Б. Уэйсфелд определяет его как интенсивное переживание, возникающее под воздействием произведений искусства. Это переживание перекликается с личной и семейной историей человека, с его духовными или религиозными основами и проявляется главным образом перепадами настроения и/или психотическими расстройствами, обычно проходящими в течение нескольких дней. Стендаль испытал такое состояние, открыв для себя Флоренцию.

Стендаль и умершие дети

Э. Уилсон-младший написал очень глубокую работу в психоаналитическом ключе, чтобы объяснить отношение Стендаля к детям, но в ней он уделяет недостаточно внимания тому, что мы считаем основным в истории замещающего ребенка (о чем он упоминает): он не имел права существовать автономно, он был приговорен к небытию; он должен был быть маленьким мертвецом, потому что таким его хотели видеть родители.

Мадам де Реналь («Красное и черное»), взволнованная болезнью своего незаконнорожденного ребенка, отцом которого был Жюльен Сорель, готова признаться мужу в измене, надеясь, что небеса простят ей преступную любовь и спасут жизнь ее ребенка. Тема ребенка снова звучит в конце романа, причудливо перекликаясь с темой смерти: Жюльен казнен, беременная от него Матильда едет на его могилу, «втайне ото всех, одна, в наглухо занавешенной карете, она везет у себя на коленях голову человека, которого она так любила».

Наиболее показательной кажется Уилсону судьба Сандрино в «Пармской обители». Сандрино родился от внебрачной связи Клелии, которая недавно вышла замуж, с Фабрицио. О смерти Сандрино можно рассказать в двух словах: влюбленная пара хотела спрятать Сандрино и сказать, что он умер. Ребенка спрятали, но он заболел и на самом деле умер. Затем Клелия умерла от горя, а Фабрицио ушел в монастырь — в Пармскую обитель. Стендаль скупо описывает эту смерть, такую важную для Клелии и Фабрицио. Он пишет Бальзаку в октябре 1840 года: «Я пишу "Обитель", думая о смерти Сандрино, которая меня очень трогает». Стендаль винит своего издателя в том, что тот запрещает ему говорить об этом более подробно.