Моя дорогая жена - Саманта Даунинг (2020)

Команда Дженны побеждает с преимуществом в одно очко. Я поднимаю оба пальца вверх. Дженна счастливо улыбается и одновременно закатывает глаза. И мне приходит в голову, что пальцы вверх – для ее поколения уже отстой.

А потом я замечаю ее – свою жену. Она позади Дженны, возле стоянки, обходит поле. Рыжие волосы распущены и колышутся из стороны в сторону при каждом движении. Одета Миллисент в джинсы и футболку со львом, школьным талисманом, на груди. Она всегда старается выглядеть под стать другим мамашам, дочери которых играют в бейсбол. Но ей это никогда не удается. Миллисент всегда выделяется среди них.

Чем ближе она к нам подходит, тем шире становится ее улыбка. Зеленые глаза жены тоже лучатся. По моим венам разливается облегчение. И только в этот момент я сознаю, насколько извела меня нервозность. Глупо! Я же знал, что не стоит сомневаться в Миллисент.

Я протягиваю жене руку. Она обвивает своей рукой мою талию и наклоняется меня поцеловать. Ее губы теплые, а дыхание пахнет корицей и кофе.

– Как дела у Дженны? – интересуется Миллисент, поворачиваясь к полю.

И я не могу отвести от нее своих глаз.

– Они выиграли.

– Отлично.

Миллисент отходит от меня, здоровается с кем-то из родителей. Они болтают об игре и прекрасной погоде. Но, в конечном итоге, разговор сводится к Оуэну.

После матча мне нужно ехать на работу. В эту субботу забота о детях лежит на Миллисент. И мы с ней только на минутку оказываемся наедине на парковке. Дети уже уселись в машину, пристегнулись и, по своему обыкновению, ссорятся. А мы с Миллисент стоим между нашими автомобилями.

– Все в порядке?

– Все замечательно. Вообще никаких проблем.

И мы опять разделяемся. Я еду в клуб. Я более чем счастлив. Как будто у меня за спиной появились крылья.

* * *

В клубе у меня урок с Кеконой, записной сплетницей Хидден-Оукса. Думаю, она назначила урок на субботу специально – хочет потрепаться об Оуэне, о том, что могло произойти минувшей ночью. Я не ошибаюсь. Она ни о чем другом не говорит – только об Оуэне.

– Пятьдесят три женщины. В новостях говорят, что за прошлую ночь пропало пятьдесят три женщины, – Кекона мотает своей головой. Ее длинные темные волосы скручены в пучок у основания шеи.

– Оуэн не мог похитить пятьдесят три женщины за ночь, – замечаю я.

– Не мог, – соглашается Кекона. – Возможно, он вообще никого не похищал. Но пятьдесят три семейства опасаются, что он это сделал.

Я киваю, пытаясь впитать ее слова. Но в голове они не укладываются. Я чувствую себя не при делах, как будто совершенно не причастен к происшедшему.

26

Мы ждем остальных, чтобы узнать, что случилось. Когда начинаются новости, Миллисент мне подмигивает. Когда кто-то упоминает Оуэна, я кидаю на жену взгляд, понятный только ей. Это наша тайна, которая отделяет нас от всех остальных.

Впервые я испытал подобное состояние после случая с Холли. Потом – после Робин, а затем – после Линдси. После смерти каждой женщины у нас с Миллисент возникал момент, когда мы ощущали себя единственными в этом мире. Почти такое же ощущение мы пережили, когда залезли на тот большой клен. И то же ощущение мы испытываем сейчас, после исчезновения Наоми.

Мы с Миллисент бодрствуем, когда все другие спят.

* * *

К понедельнику у полиции под вопросом остается местонахождение двух женщин. Все остальные нашлись или вернулись домой. Я слышу об этом по радио, пока еду на работу. Я понятия не имею, сколько времени потребуется людям, чтобы установить, кто именно пропал. И от этого у меня возникает сильное желание отправить еще одно письмо Джошу – сообщить ему, что исчезла Наоми. Но я подавляю его.

Ведь, чем больше времени полицейские будут выяснять, какая женщина пропала, тем меньше времени они потратят на ее поиски. А сейчас они даже не знают, кого искать.