Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Это удивляет его. Он откидывается на спинку кресла, смотрит на меня и пожимает печами.

– Я спрашивал у людей. В основном на тему «оплачивает ли она свои счета». Если вы имеете в виду, искал ли я сведения о вас в Гугле, то нет. Когда женщина делает так по отношению к мужчине, я могу предположить, что это предосторожность. Если же мужчина по отношению к женщине, это больше похоже на…

– Преследование, – завершаю я за него. – Да. И что же говорят обо мне в городе?

– Как я уже сказал – что вы нелюдимы, – со смехом отвечает он. – Так же, как и я, на самом деле.

Я протягиваю свою бутылку с пивом, и мы чокаемся. Пару минут просто пьем. Шлюпка подходит к дальнему причалу. Гребные лодки уже пришвартовались. Прогулочный катерок остается последним на озере, и в безветрии до меня долетает смех. На катере зажигается свет; отсюда видно, что там четыре человека. Моего слуха касается слабый всплеск музыки. Три человека на катере танцуют, рулевой ведет суденышко к частному причалу на другом берегу озера. Жизнь богатых и скучающих.

– Они пьют шампанское? – спрашивает меня Сэм с невозмутимой миной.

– «Дом Периньон», с черной икрой.

– Дикари. Мне больше нравится с подкопченным лососем. Но только в те дни, название которых заканчивается на «к» или «а».

– Не следует злоупотреблять, – соглашаюсь я с самым шикарным новоанглийским акцентом, какой могу изобразить; я научилась неплохо имитировать его от матери. – Так легко упиться хорошим шампанским…

– Ну, не знаю, никогда не пил хорошего шампанского. Кажется, один раз на чьей-то свадьбе хватил стакан дешевой гадости… – Он приподнимает свою бутылку с пивом. – Вот мой напиток.

– Вижу-вижу.

– Ваш сын – хороший парень, вы это знаете?

– Знаю. – Я улыбаюсь – не совсем ему, а просто в сгущающиеся сумерки. – Знаю.

Мы допиваем пиво, и я собираю пустые бутылки. Потом выдаю Сэму его заработок за день и смотрю, как он идет вверх по холму к своей хижине – здесь недалеко. Вижу, как в окнах загорается свет, мерцая красным сквозь зана вески.

Войдя в дом, я отправляю бутылки в мешок для сбора перерабатываемых отходов. В кухне чисто и тихо. Дети уже разошлись по своим углам, как они часто делают.

Это славный спокойный вечер, и, пока запираю дверь и включаю сигнализацию, я думаю только о том, что это вряд ли продлится долго.

* * *

Но оно длится. Больше всего меня удивляет, что следующий день – суббота – тоже проходит гладко. Меньше тревожащих записей в «Сайко патрол». Никаких визитов полиции. Я получаю очередной заказ. И воскресенье тоже. В понедельник дети идут в школу, возвращаются вовремя, и ровно в четыре часа дня Коннор и Сэм Кейд уже стучат молотками на крыше. Ланни ворчит, что этот стук сводит ее с ума, но прибавление громкости в наушниках решает ее мелкую проблему.

Хороший день переходит в новый хороший день, затем – в неделю. В школе, к вящему удовольствию моих детей, начинаются каникулы, и Кейд работает полный день, присоединяясь к нам за завтраком, потом вместе с Коннором доводя до ума кровлю. Когда эта часть ремонта заканчивается, они начинают заменять сгнившие деревянные наличники вокруг окон и дверей. Я удаляюсь в свой кабинет, чтобы поработать и проверить «Сайко патрол», и это ощущается… почти уютным – когда поблизости есть кто-то, кому я могу доверять, хотя бы немного.

К воскресенью наличники покрыты новым слоем краски, мне добавилось уборки, но я не испытываю недовольства. Абсолютно. Я вся в краске, от запаха трудно дышать, но так счастлива я не была уже давно. Потому что Ланни, Коннор и Кейд тоже устали и испачкались, но мы вместе достигли реальной цели. И это приятно.