Мёртвое озеро - Рэйчел Кейн (2018)

Ответ очевиден. Фургон у Хавьера наготове. Мне нужно лишь отогнать туда «Джип», забрать фургон, загрузить в него вещи и уехать. Найти новое место, чтобы начать все сначала. Мы сможем воспользоваться документами, которые я на всякий случай зарыла в геолокационной точке в пятидесяти милях отсюда. У меня осталось еще больше тридцати тысяч. Нужно будет заплатить Авессалому биткойнами, чтобы получить новые, незасвеченные бумаги и новое прошлое, когда мы избавимся от тех, что у нас есть, и это будет стоить мне еще десять тысяч – по меньшей мере. Судя по той легкости, с которой Авессалом это делает, я могу лишь предположить, что он работает на какое-нибудь тайное шпионское агентство, где фальшивые документы – такая же обыденность, как почтовая реклама.

Мэлвин ожидает, что я убегу, он сам это сказал. Но все убегают от монстров. «Все, кроме тех, кто убивает монстров, – говорит голос в моей голове. На сей раз это не голос Мэла. Это мой собственный голос. Он звучит спокойно, холодно и абсолютно уверенно. – Не делай этого. Ты счастлива здесь. Не позволяй ему победить. У тебя преимущество, и он это знает. Он не хочет умирать, а ты всегда, в любой момент можешь нажать на спуск».

Я думаю об этом, приканчивая пиццу и пиво. Сэм смотрит на меня, но не нарушает молчание, не задает вопросов. И я этому рада.

Наконец я произношу:

– Сэм… я должна кое-что рассказать тебе. Если после этого ты уйдешь и больше не придешь, это нормально, я не буду тебя винить. Но мне нужно кому-то довериться, и я решила, что это будешь ты.

Он выглядит чуть-чуть застигнутым врасплох, потом говорит:

– Гвен… – Я чувствую, что Сэм хочет мне что-то сказать, и жду, но он молчит. Потом наконец встряхивает головой. – Ладно. Выкладывай.

– Снаружи, – отзываюсь я. – Не хочу, чтобы дети подслушали.

Мы выходим в ночную прохладу и усаживаемся в кресла. Сегодня над озером поднимаются клубы тумана, делая все вокруг таинственным и зловещим. Луна выросла лишь до половины, но она скользит по ясному небу, усеянному звездами и похожему на дорожный щит округа, простреленный из дробовика. Лунного света вполне хватает, чтобы видеть друг друга.

Но я не смотрю на него, когда начинаю рассказ. Я не хочу видеть момент осознания.

– Мое настоящее имя – не Гвен Проктор. Я – Джина Ройял.

Я жду. Краем глаза вижу, что его поза не изменилась.

– Ясно, – произносит он. И я осознаю́, что это имя ему, должно быть, неизвестно.

– Когда-то я была женой Мэлвина Ройяла. Ты, возможно, помнишь – «Канзасский ужас»?

Сэм делает резкий вдох и отодвигается к спинке кресла. Подносит к губам горлышко бутылки и одним глотком осушает ее. Потом сидит молча, вертя в руках пустую бутылку. Я слышу плеск озерной воды. Наверное, там, в тумане, кто-то передвигается по озеру. Звука мотора не слышно – значит, идет на веслах. Ночь слишком темная для водных прогулок, но некоторые любят темноту.

– Я была под следствием по подозрению в соучастии, – продолжаю я. – Меня называли «Маленькой Помощницей Мэлвина». Но я не была ею. Я ничего не знала о том, что он делал, однако это не имело значения – людям очень хотелось верить в мою виновность. Я была замужем за монстром, спала с ним в одной постели… Как я могла быть не в курсе?

– Хороший вопрос, – соглашается Сэм. – Как?

В его голосе звучат жесткие нотки. Это больно.

Я с трудом сглатываю и чувствую металлический привкус на корне языка.