Исчезнувшая - Гиллиан Флинн (2013)

Я подарил ей ослепительную улыбку, которой пользуюсь, чтобы смягчить отношения с раздражительными женщинами; эту улыбку Эми называла усмешкой сердцееда Никки, и в этот миг блондинка меня узнала.

— О! — протянула она и скривилась так, будто в кабине запахло гнилью.

То, что я вышел на этаже Таннера, она, похоже, восприняла как оскорбление.

Этот парень слыл лучшим в своем деле, а я и нуждался в самом лучшем, но мне претило обращаться к нему по какому бы то ни было поводу — претило иметь дело с человеком неразборчивым в средствах, самопиарщикам и защитникам виновных. Я заранее возненавидел Таннера Болта и нарисовал в воображении его офис похожим на сцену из «Полиции Майами». Но контора «Болт и Болт» оказалась прямой противоположностью вымышленной — солидной, по-настоящему адвокатской. За безупречно чистой стеклянной дверью сновали люди в очень добротных костюмах, перебегая из кабинета в кабинет.

Молодой человек, весьма холеный, в галстуке цвета тропических фруктов, поздоровался со мной и проводил в сверкающую стеклом и зеркалами приемную, где любезно предложил воды (я отказался), а потом вернулся за блестящий стол и поднял блестящую телефонную трубку. Я сидел на диване, глядя, как на горизонте портовые краны что-то клюют, напоминая огромных железных журавлей. Потом вынул из кармана последнюю загадку Эми. Пять лет — деревянный юбилей. Что могло ждать меня в конце охоты за сокровищами? Что-то для малыша? Дубовая колыбель, резная погремушка? Что-то для нашего ребенка и для нас, возрожденной семьи Данн.

Пока я пялился в бумажку, позвонила Го:

— У нас все в порядке?

Моя сестра считала, что я способен убить свою жену.

— В порядке, насколько это возможно с учетом обстоятельств.

— Ник, прости меня. Я для этого и звоню — чтобы попросить прощения, — проговорила Го. — Проснулась и поняла, что вела себя как сумасшедшая. Просто голову потеряла. Это было наваждение какое-то. Я искренне прошу прощения. — (Я молчал.) — Ты должен понять меня, Ник. Усталость и нервное напряжение. Прости меня, пожалуйста.

— Ладно, прощаю, — соврал я.

— Вообще-то, я даже рада. Хоть какая-то ясность.

— Она в самом деле была беременна. — Мои кишки сжались в комок.

Я вновь почувствовал, что упускаю нечто крайне важное. Проглядел и дорого заплачу за это.

— Прости, — повторила Го. Помолчала несколько секунд. — Этот факт важен…

— Я не могу об этом говорить. Не могу.

— Ну ладно.

— Я сейчас в Нью-Йорке. У меня назначена встреча с Таннером Болтом.

— Боже правый! — Она со свистом выдохнула. — Ты так быстро сумел с ним встретиться?

— И это лишнее подтверждение тому, какой херовый у меня случай.

Меня соединили с Болтом почти сразу, через три секунды после того, как я назвал свое имя, — а когда я рассказал ему о допросе в моей гостиной и беременности Эми, он посоветовал прыгать в ближайший самолет.

— Что-то я очкую, — добавил я.

— Ты все правильно делаешь. Я серьезно. — Го выдержала паузу.

— Нет, Таннер Болт — это просто не может быть настоящим именем, — сказал я, чтобы разрядить обстановку. — Я где-то слышал, что это анаграмма Рантер Толб.

— Правда?

— Нет, — рассмеялся я, хотя веселье было неуместным.

И увидел, как с дальнего конца зала ко мне идет анаграмма — черный костюм в тонкую полоску, ядовито-зеленый галстук и улыбка акулы. Таннер Болт шагал, похлопывая ладонью по бедру.

— Ник Данн? Я Таннер Болт. Идемте, нам пора заняться делом.

Кабинет Таннера Болта, казалось, был нарочно спроектирован так, чтобы напоминать комнату отдыха в закрытом гольф-клубе для мужчин, — мягкие кожаные кресла, полки забиты юридическими справочниками, газовый камин с дрожащим из-за кондиционера огнем. Садитесь, раскуривайте сигару и начинайте жаловаться на жену, отпуская скабрезные шуточки, — мы ведь тут все мужики.