Последняя охота - Жан-Кристоф Гранже (2020)

Главное заключалось в том, что он уже шесть лет трудился на ассоциацию «Черная кровь» и был одним из рецидивистов, которым покровительствовал дядя Франц, нанимая их на работу.

Кляйнерт отреагировал молниеносно и в рекордно короткий срок собрал «штурмовую бригаду» из местных спецназовцев и федеральных коммандос. Они прибыли на место, опередив Кляйнерта с Иваной.

Хорватка попыталась предупредить Ньемана, но он был недоступен по телефону, и она чувствовала себя потерянной. На ее взгляд, операция выглядела несоразмерно масштабной. В конце концов, арестовать требовалось бывшего браконьера, переквалифицировавшегося в заводчика собак. Увы, Кляйнерт с ней не соглашался – и оказался прав: Брох встретил их ружейными залпами.

Теперь ситуация отдавала фортом Шаброль[39]. Войска заняли позицию на равнине, вечерний ветер играл с высокой травой, причесывая стебельки мягкой лапой. Вся декорация трепетала, окутанная сумраком; как будто исходившее от Иваны напряжение электризовало и природу.

За их спинами раздались шаги. Ну слава богу, Ньеман. Стрижка ежиком, круглые очки, черное пальто и гениальная голова. Несмотря на возраст и усталость, он выглядел очень неплохо – особенно для тех, кому нравится тип милитари.

– Это что еще за бардак? – спросил он, даже не переведя дыхания.

Кляйнерт принялся излагать. Ньеман, недовольно морщась, обводил зорким глазом долину, уже заметив в кустах людей с ручными пулеметами и снайперов на деревьях, вооруженных винтовками Ultima Ratio[40].

– Вы сорвали с места всю эту компанию из-за обычного собачника?

В качестве ответа немец протянул ему бронежилет.

– Ни за что! – Сыщик покачал головой. – Это приносит несчастье.

Иногда Ньеман выглядел существом из другого мира и другой эпохи, «золотого века» отчаянных парней, шедших на приступ бандитских притонов с сигаретой в зубах и шестизарядным револьвером.

Кляйнерт не дрогнул, не отступился, и Ньеман снял пальто и, ругаясь себе под нос, надел жилет. Скрипнули липучки, и вот он уже экипирован, как все остальные. Ивана улыбнулась – она знала своего шефа и понимала, что в глубине души ему страшно нравится напряженная обстановка и запах пороха в воздухе. Он был человеком «земли» и после Гернона очень скучал по такой работе.

– Мужик поприветствовал нас выстрелами из ружья, – предупредила его Ивана. – Хорошо, что Фабиан вызвал спецназ.

– Фабиан?..

– Отстаньте!

Выражение лица майора внезапно изменилось – он заметил псов «собачьей бригады»[41].

– Они тут, чтобы искать рёткенов, – поспешила объяснить хорватка, но он уже впал в каталепсию и только пялился остекленевшими глазами да пытался расцепить закаменевшие челюсти.

– Слушайте мой голос, Ньеман.

Никакой реакции. Шеф Иваны молчал, сжимая побелевшими пальцами пистолет, готовый перестрелять всех немецких овчарок, спокойно сидевших у ноги проводников.

Ивана схватила его за лацканы и крикнула во все горло:

– Ньеман!

Зрачки майора сузились, связь с внешним миром восстановилась. Слава богу!

– Присядьте и ждите вместе с нами. Скоро прибудет подкрепление.

– Какое подкрепление?

– Из Штутгарта, – вмешался Кляйнерт. – И прокурор должен дать зеленый свет.

– Мы по-прежнему собираемся брать браконьера, забаррикадировавшегося в своем домушке?

– Перестаньте придуриваться, шеф, – попросила Ивана. – Если он из Черных охотников, у него наверняка и огнемет есть. И гранаты. Осторожность не повредит.

Ньеман кивнул и тяжело задумался. Ивана ничего не смыслила в тактике и стратегии осады и приступа. Может, и правда лучше дождаться темноты? Есть ли план атаки у спецназа? Ночная операция будет выглядеть впечатляюще, когда включатся лазерные прицелы.

Кляйнерт, не подумав о том, как напряжены нервы у всех окружающих, произнес длинную техническую тираду по-немецки, в ответ забулькали рации.