Я не Монте-Кристо - Тала Тоцка (2020)

— Хорошо. Обещаю.

И у нее упало сердце.

После душа Саломия нашла свою ночную сорочку, которая провалялась все это время в шкафу, поскольку одежду они надевали довольно редко, а потом достала из джинсов Никиты ремень и положила посередине кровати.

— Нам нужно выспаться, — пояснила, не глядя на колючий взгляд потемневших глаз, и легла, отвернувшись, на своей половине. На некоторое время в спальне воцарилась тишина.

— Да ну на… — негромко ругнулся Никита, обошел вокруг кровати, поднял Саломию на руки и плюхнулся вместе с ней на кровать.

— Все, спим, — обхватил руками и ногами, как осьминог, но она не сопротивлялась. И не сомкнула глаз, а гладила и целовала оплетавшие ее руки.

Она очень хорошо понимала Марину. От таких, как Никита, не отказываются добровольно, таких отдирают от себя с мясом и кровью, их заменить невозможно. И жить без них невозможно, по крайней мере, Саломия не знала, как будет жить, когда они с Никитой разведутся.



В самолете Никита усадил Саломию у окна. Он все это время выпускал ее руку только для того, чтобы взять чемоданы, а теперь явно собрался держать за руку всю дорогу. Напротив у самого прохода сидели мама с мальчиком лет четырех, мальчик капризничал и вертелся, Саломия вскочила и обратилась к малышу:

— Иди сюда, садись возле окошка, хочешь?

Мальчик обрадованно закивал, Саломия, когда пересаживалась, старалась не смотреть на Никиту, но не успела усесться, как следом поднялся Елагин:

— Вы тоже идите к ребенку, а я сяду возле жены, — предложил он маме мальчика.

Никита только мельком взглянул на Саломию, ей даже показалось, несколько насмешливо, а потом сгреб ее руку, и Саломия только вздохнула. Он еще и увалился на нее, уснув почти сразу после взлета. Саломие было жаль его будить, она откинулась в кресле и не заметила, как сама уснула.

Самолет прилетел ночью, за ними приехал охранник, но вещи наверх Никита понес сам. Саломия шла следом, осматриваясь по сторонам — ничего не изменилось, как будто они никуда не уезжали, и сами Мальдивы, и все, что там с ней происходило лишь сладкий сон. А после снов как правило следует пробуждение. Саломия внутри затаилась в ожидании, позовет ли он ее с собой? Если позовет, значит он выбрал ее, а если нет, то она и есть та самая Storiella d'amore estiva, курортная интрижка.

Никита остановился напротив двери в ее комнату, Саломия молча взяла свой чемодан и дальше пошла сама. Каждый шаг доставлял нестерпимую боль, как Русалочке, и не только физическую.

— Спокойной ночи, Мия, — донеслось вслед, она даже не обернулась и закрыла дверь. И хоть та закрылась достаточно тихо, в ушах Саломии гремело и грохотало — это рушились стены ее выстроенного с такой надеждой мира, в котором Никита смог ее полюбить.

Утром Саломия встала пораньше в надежде не столкнуться со старшими Елагиными, и первым, кого она увидела, был Никита. Он пил кофе в столовой и жестом пригласил Саломию, но та покачала головой, даже дышать одним воздухом с ним было невыносимо. Она вышла из ворот, но не успела пройти и одого квартала, как сзади засигналили, и ее обогнал черный внедорожник Елагина.

— Куда ты идешь? Садись, подвезу.

Она лишь головой покачала.

— Спасибо, не нужно.

Но Никита уже выскочил из машины и загородил дорогу.

— Саломия, пожалуйста, сядь в машину.

— Никита, мне правда недалеко, — она попыталась его обойти, но тщетно. — Я к бабушке.

— Любовь Сергеевна в санатории, отец сказал, сегодня утром отправили. Еще рано, пока ее не буди, позвонишь позже, на выходных можем ее проведать.

— Спасибо, что сказал, — она все же обошла мужа, — я просто хочу наведаться в квартиру.

— Не задерживайся, — Никита сел в машину, а она остановилась, оглушенная неожиданной мыслью, что не назвала дом домом. Она не сказала, что идет домой…