Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер (2019)

Джерри (полицейский): Человек погиб. Разбился на мотоцикле.

Дакота: На мотоцикле?

Джерри: Да, врезался в дерево на полной скорости. Мокрое место осталось.

– Никак не съедут с первой сцены, – сказала Анна.

– Погодите, – предупредил Берд, – самая красота впереди.

Харви на экране внезапно заорал:

– А теперь – Пляска Смерти!

Все актеры хором закричали: “Пляска смерти! Пляска смерти!”, и на сцену выскочили Островски и Рон Гулливер в трусах.

– Это что за балаган? – ужаснулся Дерек.

Островски с Гулливером подбежали к рампе. Гулливер держал в руках чучело какого-то зверя. С минуту смотрел на него, потом взмолился:

– Росомаха, росомаха, конец близко, спаси нас от страха! – и в обнимку с ней нелепо закувыркался по сцене.

Островски, раскинув руки, обвел взором пустые ряды и возопил:

– Dies irae, dies illa, Solvet saeclum in favilla!

У меня глаза полезли на лоб.

– Теперь еще и латынь?

– Карикатура какая-то, – сказал Дерек.

– Латинские фразы взяты из какого-то средневекового текста про Апокалипсис, – пояснил нам Майкл, успевший навести справки. – Там говорится о Судном дне.

И он прочел нам перевод этого фрагмента:

– “День гнева, тот день повергнет мир во прах”!

– Звучит угрожающе, – заметила Анна.

– Как и надписи, которые Харви в 1994 году понаписал по всему городу, – напомнил Дерек. – Может, Судный день и есть “Черная ночь”?

– А меня другое поражает, – сказал я. – Спектакль ведь точно не будет готов вовремя. Харви пытается всех надуть. Зачем? Что он такое задумал?

Допросить Харви мы не могли, он находился под защитой майора Маккенны, мэра и полиции Орфеа. Единственной нашей зацепкой был Джеремайя Фолд. Мы спросили про него у Майкла Берда, но это имя ничего ему не говорило.

– Как ты думаешь, это не может быть не “Джеремайя Фолд”, а еще какое-то слово? – спросил я у Анны.

– Сомневаюсь, Джесси. Я вчера целый день читала и перечитывала эту “Черную ночь”. Перепробовала все возможные комбинации, но больше ничего подходящего не выходит.

Почему кто-то скрыл код в тексте “Черной ночи”? И кто это сделал? Кирк Харви? Что ему было известно на самом деле? Что за игру он вел с нами и со всем городом?

В этот момент у Анны зазвонил телефон. Это был Монтейн:

– Анна, мы тебя обыскались. Срочно приезжай, ночью ограбили твой кабинет.

Когда мы примчались, все коллеги Анны толпились на пороге ее кабинета, созерцая осколки стекла на полу и сорванные жалюзи и пытаясь понять, что произошло. Ответ, впрочем, лежал на поверхности. Здание было одноэтажное, все кабинеты находились в его задней части и выходили окнами на полоску газона, обнесенную деревянным заборчиком. Камеры слежения были только на парковке и у главного входа. Незваному гостю явно не составило труда перешагнуть забор; по газону он подошел к окну кабинета. Потом содрал жалюзи, выбил стекло, чтобы открыть окно, и проник в помещение. Вторжение заметил один полицейский, который хотел положить Анне на стол почту.

Другой полицейский заходил к ней накануне под вечер, все было в порядке. Значит, это случилось ночью.

– Как так вышло, что никто ничего не заметил? – спросил я.

– Если все патрулируют одновременно, на месте никого нет, – сказала Анна. – Такое иногда бывает.

– А шум? – недоумевал Дерек. – Ведь, чтобы сорвать жалюзи, надо устроить жуткий грохот. Неужто никто ничего не слышал?

Но здание полиции окружали только офисы и городские склады. Единственными свидетелями могли стать разве что пожарные из соседней казармы. Но когда кто-то из полицейских сообщил, что около часа ночи случилось крупное ДТП, на которое выехали все патрули и пожарные из казармы, мы поняли, что руки у незваного гостя были развязаны.

– Он где-то прятался, – поняла Анна, – ждал подходящего момента. Причем ждал, наверно, даже несколько дней.