Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Смог бы он оправдать это?

Глава двадцать шестая

Изабель Лакост склонилась над ноутбуком.

Лампы дневного света в цокольном помещении церкви немилосердно отсвечивали в экране компьютера. И без всякой жалости освещали лицо, которое в нем отражалось.

«Когда же я успела так постареть? – удивилась она. – И так устала от забот? И так позеленела?»

Фотография, загрузки которой ожидал Бовуар, наконец появилась, и он поднес свой ноутбук к столу Лакост. И сел рядом с ней.

Но не стал смотреть на экран. Он отлично знал, что на нем изображено.

Вместо этого он смотрел на Изабель Лакост.

Она облокотилась о столешницу и прикрыла рот рукой с наманикюренными ногтями.

Глядя на экран. На женщину.

– Это не мадам Эванс, – сказала она наконец.

– Нет. Фотография сделана полтора года назад в Питсбурге. Я провел кое-какое расследование по Кэти Эванс. Пока что она отвечает тому представлению, которое сложилось о ней у окружающих. Перспективный архитектор. Защитила диссертацию по стеклянным домам. По приспособлению их к нашему суровому климату. Насколько нам известно, она защитилась в Монреальском университете.

– Там, где все они и познакомились.

– Oui. Но она провела лето между школой и университетом, слушая курс в Карнеги-Меллоне…

– В Питсбурге, – подхватила Лакост, возвращаясь взглядом к экрану.

Фотография была и банальной, и ужасной. Изображение на девяносто процентов было обычным. А ужас умещался на самом краю.

– Месье Гамаш попросил меня собрать материал по кобрадору несколько дней назад, когда тот впервые здесь появился. Это обнаружилось среди того, что я нашел.

Лакост была права. С фотографии на них смотрела не Кэти Эванс, хотя и ее ровесница. Тридцати с небольшим лет. Хорошо одетая. Менеджер, которая идет на службу. Или домой.

Торопливо, как и все остальные.

Фотография зафиксировала обычный момент на многолюдной улице.

Но что-то привлекло внимание женщины. Она только-только начинала отдавать себе отчет в этом.

Изабель почувствовала, как кровь холодеет в ее жилах. Выражение лица женщины не отличалось от лиц тех, кто обгонял ее. Но ее глаза начали изменяться. Такие глаза бывают у лошади, когда она испугана и собирается лягнуть или понести.

И там, с краю фотографии. Почти за пределами периферийного зрения этой женщины. На самой его границе. Стоял кобрадор.

Деловые горожане, с опущенной головой спешащие по улице, уставившись в свои телефоны и планшеты, обтекали его со всех сторон, а призрак из давно ушедших времен стоял, словно черная скала в реке.

И смотрел.

И хотя женщина не знала, что это такое, она, кажется, начинала понимать, что этот человек пришел за ней.

– Кто она?

– Колин Симпсон. Владелица сети центров по уходу за детьми. Поступили сведения о злоупотреблениях с ее стороны, и ее судили. И оправдали.

Лакост кивнула. Конечно оправдали. Если бы не оправдали, откуда бы мог взяться кобрадор.

– Кто-то не поверил оправдательному приговору, – сказала Лакост.

– Ее оправдали по формальному признаку, – пояснил Бовуар. – Один из копов оплошал.

Этот страх преследовал всех следователей. Совершить ошибку, из-за которой хищник снова окажется среди жертв.

Лакост перевела взгляд на экран. Монстр изменился. Он больше не был кобрадором. Превратился в модно одетую женщину, очень похожую на всех остальных на улице.

Лакост посмотрела в сторону опустевшей кладовки.

– И ты думаешь, что Кэти Эванс могла знать эту женщину, – сказала она. – Что они могли встречаться в Карнеги-Меллоне.

– Это всего лишь догадка, но… – Он сделал движение рукой, означающее «стоит попробовать». – Если мадам Эванс знала эту женщину, то, возможно, кобрадор приходил за ними обеими. Сначала за одной, потом за другой.

– Посмотри, что еще удастся найти.

– Oui, patron.