Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Только эта церковь хранила не мощи, не палец или зуб святого, а целое тело.

Мертвое существо из иного времени.

Глава четырнадцатая

Изабель Лакост, глава отдела по расследованию убийств, появилась в тот самый момент, когда Гамаш и Бовуар подошли к церкви. Ее машина, а с нею и фургон криминалистов, ехавший следом за машиной местной полиции, остановились неподалеку.

Криминалисты выгружали оборудование, пока Гамаш, Бовуар и Лакост проводили короткое совещание.

– Можешь снять отпечатки пальцев отсюда? – Гамаш протянул агенту ключ в салфетке.

– Расскажите, что вы знаете, – сказала Лакост, обращаясь к Гамашу.

Бовуар спрятал улыбку, подумав, отдают ли они себе отчет в том, что именно с этой фразой Гамаш обращался к агентам, когда возглавлял отдел.

– Мы туда еще не заходили, – ответил старший суперинтендант. – Мадам Гамаш нашла тело в церковной кладовке, после чего заперла церковь. Оказалось, это кобрадор.

– Кто? – спросила Лакост.

Гамаш, уже свыкшийся с этим существом, забыл, что Изабель Лакост ничего о нем не знает.

– Сама увидишь, – сказал он.

– Сделано. – Криминалист вернул большой ключ Гамашу, и тот передал его Лакост.

Поднявшись по лестнице, Гамаш отступил в сторону, а Лакост открыла дверь и вошла внутрь в сопровождении криминалистов. Пока они проходили мимо него, Гамаш повернулся и посмотрел на деревню и ее жителей.

Они выстроились полукругом у бистро. С того места, где он стоял, это было похоже на выражение общественного неодобрения.

Повалила снежная крупа, то ли снег, то ли ледяной дождь. Но они продолжали стоять там, глядя в сторону церкви. Темные фигуры вдали. Они не двигались. Смотрели на него.

Наконец он зашел в церковь. Туда, где предлагали мир, спокойствие и убежище даже старухе, которая молилась за Сына Утра.

Гамаш спустился по лестнице в темноту.

* * *

Цокольное помещение представляло собой довольно большое пространство с потертым, исцарапанным линолеумом на полу, звукоизолирующей плиткой на потолке, кое-где подпорченной водой, и обшивкой под дерево на стенах. У стен стояли стулья и длинные столы со сложенными ножками.

Изабель Лакост огляделась, острым взглядом отметив тот факт, что другого входа тут нет, а окна хотя и имеются, но на них такой слой грязи, что свету или незваному гостю проще пройти сквозь стену.

Но если не говорить об окнах, в остальном здесь было чисто. Не засорено. Даже не пахло плесенью.

В дальнем конце помещения располагалась кухня с оборудованием. Сбоку была открытая дверь.

Лакост повернулась, услышав знакомые шаги, и увидела спускающегося по лестнице Гамаша.

Он жестом пригласил ее пройти к открытой двери.

– Кладовка, – пояснил он, пока они шли. – Мадам Гамаш спустилась туда в поисках вазы. Там она его и нашла.

– Когда это было?

– Приблизительно без четверти два. Она заперла дверь и позвонила мне сразу же, как только вернулась домой, а инспектор Бовуар тут же позвонил тебе.

Они оба инстинктивно посмотрели на часы. Три пятнадцать. Прошло полтора часа.

Арману приходилось бывать в цокольном помещении церкви. Здесь устраивались похоронные приемы. Здесь готовились свадебные пиршества. Здесь собирались члены бридж-клуба, проходили различные занятия, проводилась распродажа домашней выпечки.

Это было уютное помещение, на которое не влияли ни время, ни мода.

В кладовку Гамаш никогда не заходил и даже не знал о ее существовании.

Старший суперинтендант Гамаш остановился на пороге, не входя внутрь. Там и для криминалистов-то не было места.

Горели лампы дневного света, не выключенные Рейн-Мари. Единственное освещение в маленьком пространстве. Окна отсутствовали. Пол был земляной, без покрытия.