Стеклянные дома - Луиза Пенни (2019)

Вдоль стен стояли грубо сколоченные деревянные полки, на которых виднелись несколько ваз, старые, покрытые ржавчиной жестяные банки и стеклянные банки с помутневшими консервированными овощами и фруктами.

Гамаш увидел и оценил все это, но его внимание привлекло то же, что привлекло и всех остальных, – черный неподвижный ком в углу, будто что-то появившееся из земли, выдавленное из нее.

Большая черная глыба.

Изабель Лакост повернулась к Гамашу, озадаченная:

– Это кобрадор?

– Oui.

Бовуар тоже стоял у дверей, дрожа от нетерпения. Он хотел войти, присоединиться к криминалистам. Но когда Гамаш сделал шаг назад, то же самое сделал и он.

Приехала коронер и, поздоровавшись с Гамашем, посмотрела на Бовуара:

– Миленькие очочки.

Потом доктор Шарон Харрис прошла мимо них в кладовку.

– Видишь, они ей понравились, – машинально сказал Гамаш. – Они нам всем нравятся.

Бовуар отошел в сторону. Ему было тяжело стоять без дела, и он начал ходить вдоль стен большого помещения, словно хищник в клетке. Хищник, почуявший кровь.

Когда произвели фото- и видеосъемку и взяли образцы, доктор Харрис опустилась на колени рядом с телом.

– На нем маска, – сказала она и оглядела стоявших вокруг.

Лакост тоже встала на колени, чтобы лучше видеть, агент с видеокамерой опустился рядом с ней.

* * *

– Я должен вас предупредить, – сказал прокурор. – Это тяжелое зрелище. Возможно, вы захотите отвернуться.

Все в зале суда подались вперед.

На видео (изображение немного подрагивало, но было четким) Изабель Лакост, ее заместитель и доктор Харрис склонялись над черным предметом.

Старший суперинтендант Гамаш шагнул вперед и опустился на колени рядом с Лакост. Виднелась тень еще одной фигуры – инспектора Бовуара.

Потом камера наехала на эту черную глыбу.

Какие-либо детали различить было трудно, пока камера не приблизилась еще больше и не сфокусировалась на маске.

Маска оказалась треснутой.

Некоторые из зрителей в зале суда опустили глаза.

– Я собираюсь снять маску, – сообщила старший инспектор Изабель Лакост.

Еще больше людей опустили взгляд на свои руки.

Снять маску оказалось делом непростым, и зрители видели мелькавшую под ней плоть.

Наконец маску сняли с лица, но никто из зрителей уже не смотрел на экран – только участники процесса и судейские.

Судья Корриво заставила себя посмотреть, скользнув взглядом по присяжным и посочувствовав этим беднягам. В начале процесса они пребывали в эйфории оттого, что стали участниками слушаний по делу об убийстве. А теперь получили психологическую травму. Или, хуже того, онемели от ужаса.

Прокурор, который несколько раз видел эти кадры, стоял у своего стола, сжав губы и стиснув кулаки.

Старший суперинтендант Гамаш прищурился. На видео все это воспринималось немного легче, чем в реальности.

Бовуар, сидевший в зале суда, надел собственную маску. Профессионального отстранения.

Один из адвокатов защиты стрельнул глазами в обвиняемого и отвел взгляд, надеясь, что никто из присяжных не заметил отвращения на его лице, когда он посмотрел на человека, которого, по идее, должен защищать.

Человека, который, по тайному подозрению адвоката, сделал это.

Камера приблизила изображение еще больше, давая безжалостный крупный план.

Тут даже Гамаш отвернулся, но потом заставил себя взглянуть на гигантское лицо, заполнившее весь большой экран.

* * *

Изабель Лакост передала маску криминалистам и повернулась к Гамашу:

– Вы удивлены?

Он кивнул.

Лицо было сильно повреждено, но жертву можно было узнать.

Это была женщина.

– Вы ее знаете? – спросила Лакост.

– Oui. Это Кэти Эванс. Она остановилась здесь, в гостинице.

Лакост поднялась, а следом за ней и Гамаш.

Изабель Лакост наметанным взглядом обвела кладовку и двинулась к двери.