Шарко - Франк Тилье (2019)

– А что произошло после его купаний той осенью?

– Дела пошли еще хуже, если можно так сказать. Однажды Тома нарочно проехал на красный свет на перекрестке, чуть нас обоих не угробил. В другой раз сфотографировал себя на самом краю пирса в разгар шторма, его чуть не смыло волнами. Он и правда едва не погиб. Словно… словно он уже не боялся умереть или больше не чувствовал опасности. Говорил мне: «Не надо ничего бояться», «Ничего со мной не случится» – детские какие-то отговорки. Он бросал вызов природе.

Люси попыталась связать ниточки с теми, которые выявились в расследовании:

– У вашего мужа были татуировки? Пирсинги? Какая-то связь с оккультизмом, сатанизмом, сектами? И слова «Pray Mev» вам о чем-нибудь говорят?

– Секты? Вы шутите? Нет, нет. Ничего такого. Да и не было у мужа ни одной татуировки, он их терпеть не мог.

Люси показала фотографию Рамиреса:

– Никогда не видела.

– Ваш муж принимал лекарства? Проходил курс лечения?

– Нет. Я читала токсикологический отчет после того, как вскрыли желудки акул, чтобы… собрать частицы тела мужа. Он ничего не принимал. И сегментарный анализ волос ничего не выявил. Муж не баловался наркотиками, не пил, не курил. Я внимательно просмотрела полицейские рапорты, засыпала друзей вопросами. Он не принадлежал ни к какой группе, которая могла бы оказать на него влияние, ни к секте, как вы вроде бы намекали. Он был чист.

Она говорила и твердо, и с нежностью. В глубине души, так и не сумев по-настоящему его возненавидеть, она все же корила мужа за то, что он покинул ее подобным образом.

– Его фобия по отношению к акулам не мешала его страсти к нырянию. Он тренировался в бассейнах, в искусственных водоемах вместе с приятелями. Он был смотрителем в зоопарке в Эдене, в сорока километрах отсюда. Когда он узнал, что ищут аквалангиста для поддержания порядка в аквариумах «Океанополиса», в том январе, он пошел на собеседование и получил работу… Я…

Она опустила глаза, заколебалась.

– Вы беспокоились? – спросила Люси.

– Да, конечно, из-за его странного поведения, о котором я говорила. Я не представляла, что он хочет себе доказать, окружая себя акулами. Два месяца спустя, когда вдруг появилась полиция, я сразу поняла. И никто не может объяснить, вот что хуже всего.

Из громкоговорителей послышался голос. Центр закрывался, и посетителей просили пройти к выходу. Женщины направились к плексигласовому туннелю. Люси держала в руках свой блокнот, безразличная к игре красок окружающих ее тропических рыб.

– Расскажите мне о Вилли Куломе.

– Я встретилась с ним в начале августа, это была суббота… Восьмое, кажется. Должна признаться, с первого взгляда он меня немного напугал, он был… очень усталым. Но вел себя уважительно, представился студентом кинофакультета, который готовит работу о фобиях. Сказал, что наткнулся на статьи об этом случае, когда проводил свои исследования.

– Чего он хотел?

– Стоял здесь, как и вы, и тоже пытался понять, почему Тома больше не боялся акул. Я ему сказала то же, что и вам: представления не имею. Он начал расспрашивать об аварии с автобусом, его это вроде бы заинтересовало.

– Уточните.

– Он выяснял у меня дату, место. Я даже дала ему фотографию, где мы все позируем перед автобусом. Потом он ушел, и я больше никогда о нем не слышала. До сегодняшнего дня…

– А можете рассказать мне о той аварии с автобусом?

– Вы найдете в Интернете, о ней писали. Наберите: «август 2013, авария автобуса, Фуа». Фуа – это, разумеется, город[44]. Где-то недалеко мы и навернулись. Шина лопнула на спуске, и машина пошла вразнос. У водителя хватило присутствия духа, чтобы направить машину к горе, иначе нам бы всем конец. Больше и рассказывать нечего. Ужасная история, но вполне обычная.