След лисицы на камнях - Елена Михалкова (2018)

Женщина вздрогнула. Взгляд ее метнулся мимо Илюшина, и Бабкин следом за ней посмотрел в окно. Никого там, конечно, не было, только на облетевшей березе красовалась сорока.

– Боюсь, за крестом своим она придет…

– Тогда бы вы его не на шее носили, а в ящик спрятали, – невозмутимо возразил Макар. – Надежда Павловна, если все так, как вы рассказываете, ваша сестра считает, что вы ее спасли. Значит, ее вам опасаться не стоит, верно?

Бакшаева неуверенно кивнула.

– Кого же тогда? Возняка?

– Вы на Гришу поклеп не возводите! Не такой он человек, чтобы на него вешать всех собак! – неожиданно зачастила она. – Ступайте, ищите кого вам надо, а на порядочных людей… напраслину… за нее и ответить можно!.. Видали мы таких!..

И понесла, заблажила про клеветников, про Григория, которого после смерти назначат святым, и перебить ее не было никакой возможности. Искусственной ли была ее истерика или непритворной, Бакшаева спряталась за ней.

– Крепко ее напугало возвращение покойницы к жизни, – сказал Бабкин, когда они спустились с крыльца.

Илюшин с сомнением покачал головой:

– Это не возвращение, это что-то другое. Половину она, конечно, недоговаривает, но в главном, мне кажется, верить ей можно: Вера была жива ночью с пятнадцатого на шестнадцатое, по крайней мере, до начала пожара. А вот что с ней стало потом…

– Сдается мне, отлично ей известно, что стало. Иначе зачем бы им с Возняком машину прятать?

– Черт знает… Надо с охотником встретиться, пока она его не предупредила.

– Давай встретимся, – мрачно согласился Бабкин.

Сорока выкрикнула что-то ехидное и сорвалась с ветки.

– Архив, – сказал Илюшин, глядя ей вслед. – Тебе надо договориться со следователем, чтобы нам показали дело.

– А какая связь?

– С чем?

– С сорокой. Не зря же ты именно сейчас вспомнил про архив, правда?

Илюшин остановился и посмотрел на Бабкина с неожиданным интересом.

– Отличный вопрос! Если бы ты не сказал, я бы об этом даже не подумал.

– А теперь подумал?

– Ага.

– И что?

– Прямая связь, мой пытливый друг. Что все рассказывают о пожаре в девяносто первом? Сплетни! А кто приносит сплетни? Сорока на хвосте! Ясно теперь?

– Ясно, – согласился Бабкин и сочувственно похлопал Илюшина по плечу. – Ассоциации у тебя как у пятиклассника.

– А у тебя вообще никаких.

– Бог миловал! Ладно, подожди, раз уж вспомнили…

Он отошел в сторону, как делал всегда, чтобы позвонить, и набрал номер следователя. Илюшин терпеливо бродил туда-сюда перед домом Капитолины и уже вытоптал на размокшей тропинке знак бесконечности, когда Бабкин побрел обратно. Одного взгляда на его помрачневшее лицо Илюшину хватило, чтобы понять: план провалился.

– Отказал, сволочь? – издалека спросил он.

– Не гони на мужика. Нормальный он.

– Но в архив нас не пустят.

– Не пустят, – вздохнул Сергей.

– Рылом не вышли?

– Сгорел у них архив, – сказал Бабкин. – Лет десять как.

– Ого! Сожгли?

– Нет, не похоже. Я его и так пытал, и эдак, он стоит на своем: сгорело по естественным причинам. Архив был, как водится, в подвале старого здания, и загорелось вообще в подсобке, потому что молодой сторож, кретин, выпивал там с девками. Одна из них решила, что бегать нагишом по подвалу с зажженной свечкой – отличная идея. Ну и ткнула в картонную папку. А они же сухие все… Вспыхнуло разом. Люди-то едва успели спастись. Пожарные приехали быстро, здание особо не пострадало. Но подвальное хранилище сгорело дотла.

– М-да, – сказал Илюшин. – Ладно, понадеемся на память участников событий.

Калитка, мимо которой они шли, распахнулась, и из двора вышла Лариса Яковлева в телогрейке и теплых штанах, задумчиво крутя в пальцах вилку с двумя зубцами. Завидев сыщиков, она всплеснула руками; вилка вылетела, описала серебристую дугу и воткнулась в сантиметре от ботинок Сергея.