Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

Жаль паренька. Искренне жаль.

— Ну что? Пошли? — глянул на меня Ливиан.

Мне ещё не приходилось бывать в местах, подобных этому. Всё вокруг было серое: дома, деревья, машины, люди, лица. Словно в мире не осталось красок. Дома высокие, этажей десять-двенадцать.

Куча покорёженного металла, зачем-то вкопанного в земле — я не сразу сообразил, что это жалкие останки детских аттракционов и качелей, перекрученных и переломанных чьей-то немилосердной рукой.

Предсказуемо и ожидаемо мы привлекли к себе внимание. На сей раз, правда, в глазах местного обывателя читался не любовный, а осуждающий интерес. Как будто окуклившиеся в платки и странные, естественно, серого или грязно-коричневого цвета, пальто, аборигенки заранее не одобряли всё, чего бы мы не сделали.

Мы ничего делать не стали. Просто пересекли грязный, воняющий кошачьей и, что ещё хуже, человеческой мочой, двор, и вошли в грязно-коричневую дверь.

Мир сузился до размеров, способных у нервного человека вызвать клаустрофобию. Стены надвинулись со всех сторон, словно желая раздавить нас.

Громыхая, как вскрытая консервная банка на палочке, лифт, оплёванный и грязный, распахнул перед нами мутное чрево и подкинул нас наверх, точно уж не скажу, на какой этаж, но точно, на один из верхних.

Наконец мы шагнули в квартиру. От серого мира нас отгородила серая дверь.

В квартире было немногим симпатичнее, чем на лестнице. Отсутствие женской руки заметно с порога — явно мужская берлога. Никаких рюшек или украшений, с помощью которых дамы выстраивают то, что представляет им уютом.

— Проходи, — швырнув куртку под зеркало на тумбочку, пригласил Ливиан.

Квартира была небольшая. По моим меркам, так и вовсе крохотная. Справа от двери маленькая кухонька, в которой и двое с трудом разойдутся; двери в санузлы, коридор не длиннее 10 футов, и две двери, одна напротив другой, ведущие в комнаты, длинные и прямоугольные. Стены тут будто надвигаются на окна. Своеобразная архитектоника.

А ещё — словно бы совсем нет света. Его тусклое подобие.

Ливиан прислонился плечом к шкафу, скрестив руки на груди мрачно взирал на распростёртое по постели тело.

— Артур, я привёл к тебе гостя.

Я с интересом, к которой с первых минут примешивалась невольная жалость, разглядывал младшего брата Ливиана.

Артура легко можно было бы принять за хорошенькую девушку. Фамильная хрупкость здесь усугублялась крайней худобой. Юноша выглядел почти бесплотным — ни дать, ни взять, сильфида. Ну, или в нашем случае, сильф?

Тонкие черты отличались изысканной правильностью. Серые глаза в длинных ресницах прозрачные и чистые, как родниковая вода или бриллианты. Светлые волосы платинового оттенка с лёгким голубоватым отливом без тени золота.

Прекрасный бескровный призрак.

При виде меня Артур встрепенулся, в глазах на миг промелькнула искра жизни. И тут же погасла, будто надежда, на миг вспыхнувшая в сердце так и не успела разгореться в пламя.

Ждали явно не меня.

— Гостя? Какое приятное разнообразие. С виду даже не похож на врача.

— Наверное потому, что я не врач, — подал голос я.

— К чему мне незнакомые гости, Ливиан? — подчёркнуто меня игнорируя, глядел на брата Артур.

Я не обиделся. В некоторых случаях природная обидчивость меня оставляет.

— Я могу попытаться тебе помочь, — сказала я.

По кукольному лицу Артура, словно судорога, проскользнуло выражение крайней скуки, граничащей с раздражением.

— И в чём будет заключаться твоя помощь? — индифферентным голосом поинтересовался он.

— Я поделюсь с тобой своей кровью.

Прозрачные, бриллиантового оттенка глаза обратились ко мне с выражением усталого терпения:

— Я настолько похож на вампира, что предполагается, будто чья-то кровь способна меня порадовать?

— Моя кровь не такая как у всех. В некоторых случаях она творит чудеса.