Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

— Как бы это попонятнее объяснить? В нём достаточно наших гормонов для того, чтобы поддерживать в тебе жизнь, но их явно не хватает для того, чтобы продолжился процесс исцеления.

— И что ты предлагаешь это решить?

— Если у человека не хватает своей крови, ему вливают донорскую.

— Мы это проходили.

— Значит, нужно попробовать ещё раз! — заявил я с уверенность, которой отнюдь не испытывал.

— Предлагаешь мне попробовать в качестве лекарства твою кровь?

Снова тень усмешки коснулась губ Артура.

— Именно.

— От хороших предложений грех отказываться. Если не исцелюсь, так хоть развлекусь?

Ливиан шевельнулся, скрещивая на груди руки:

— Особенно приятно осознавать, что развлечение будет весьма близким к твоим излюбленным.

Братья обменялись взглядами, невольно наводящими на мысль о Каине и Авеле. Братской любви в них было — ноль. Отсутствовал даже намёк на симпатию, не говоря уже о взаимопонимании.

— Ты можешь остаться и посмотреть, — сладким голосом пропел Артур. — Это твоё любимое развлечение.

Я едва сдержался, чтобы не поморщиться:

— Разберётесь с вашими взаимными претензиями позже, без меня. Ок?

— У нас нет к друг другу претензий, — отрезал Ливиан.

На этот раз тонкая усмешка Артура как бы говорила: «Вот видишь? С ним совершенно бесполезно спорить».

А кто бы собирался?

— Ну что, пациент? — присел я на край дивана рядом с Артуром. — Будем лечиться?

— Раз вы так решили, доктор.

Мне было не по себе. Когда мы обменивались кровью с родственниками или любовниками, всё чувствовалось и ощущалось иначе. Атмосфера — половина дела. Если бы я знал себе меньше, сказал бы, что чувствую себя скованно и неловко.

Чёрт! Да именно так я себя и чувствовал. Просто не хотел этого признавать.

Серые свет. Серая мебель. Похожий на серого ангела с переломанными крыльями мальчик с платиновыми волосами и глазами, где плескалась даже не грусть — спокойная безнадёжность отчаяния.

На мгновение я заколебался, стоит ли говорить всю правду до конца? Возможно, не зная, через что ему предстоит пройти, Артур перенесёт это легче? Поколебавшись несколько секунд, я принял решение за него. Так нам обоим будет легче.

— Что нужно сделать? — полюбопытствовал мой симпатичный пациент.

— Ничего, — заверил я его. — Я всё сделаю сам. А ты наслаждайся или терпи — уж как получится.

Он слабо вздрогнул, когда наши губы соприкоснулись. Поначалу это всегда похоже на поцелуй. Даже сердце бьётся от волнения быстрее.

Артур не вызывал во мне похоти — только щемящее чувство острой жалости. Я всегда это чувствуя, когда вижу перед собой что-то столь неоправданно искажённое.

Чтобы вызвать внутреннее кровотечение, необходимое для ритуала (или как ещё можно обозвать происходящее? В мою голову не сразу порой приходят необходимые нужные сравнения) пришлось с силой нажать в область желудка, посылая импульс энергии внутрь самого себя. Паршивые это вызывает ощущения. Особенно когда изначально чувствуешь себя далеко не хрустящим огурчиком с грядки.

Боль крутым кипятком прокатилась по позвоночнику, снизу-вверх, до самой макушки. Рот наполнился густой, вязкой кровью.

Артур снова слабо вздрогнул, принимая мой дар. Спустя несколько секунд его словно каменное тело расслабилось в моих руках. Кровь Элленджайтов туманит голову лучше вина, её воздействие слаще наркотика.

Для обыкновенных людей наша кровь несёт с собой удовольствие, исцеление, омоложение, увеличение потенции, сексуального возбуждения и ещё бог весть ещё какие чудеса в одном флаконе.

Что касается нас самих, то в здоровом состоянии мы друг с другом кровью делимся редко. А когда исцеляемся…

Тело Артура словно окаменело. Зрачки его глаз резко сузились до такой степени, что глаза стали казаться незрячими. Его резко скрутило в судороге боли и в следующую секунду кровь хлынула горлом чёрный фонтан.