Ангелы не умирают - Екатерина Оленева (2017)

— Слава богу, живы. Просто им нет до меня дела. Впрочем, я удивлена, что они до сих пор не заявились. Деньги-то оба любят, — с горечью добавила Катрин. — А денег у меня теперь много. Почти как звезд на небе.

Образ Катрин, то ли маленькой домашней девочки, то ли почти бесплотного эльфа, запечатлелся в моей памяти навсегда.

Бывают такие картинки. Словно гравюра или снимок с ушедшей реальности. Иногда они ничего не значат. Так я помню колышущиеся на ветру деревья над головой. Воспоминание откуда-то из далёкого-далёкого детства.

А бывают картинки весьма значимые. Образы мамы, отца, дяди Винсента, кузины Стеллы, дядя Ричард и, конечно же, Ральфа и Синтии.

Теперь вот ещё и Катрин.

В своём лёгком одеянии, копной светлых, будто стеклянных волос. Сероглазая Снежная королева. Маленькая и одинокая, горделиво ищущая приют за ледяной стеной, где пытается спрятаться от ранящих привязанностей.

— Катрин? — тихо позвал я её. — Я хочу, чтобы ты знала: ты важна мне не только как наследница легата. Ты важна для меня сама по себе. Я не оставлю и не брошу тебя, чтобы не случилось.

— Ты меня жалеешь? — холодно уронила она.

Я медленно сел на полу у её ног, глядя в лицо снизу-вверх. Осторожно коснувшись ладоней, напряжённо лежавшей на её коленях.

— Разве это плохо?

— Жалость унизительна.

— Тогда назовём это сочувствием? И, я не знаю, как ты, но сам я никогда не сочувствую тем, кто для меня пустое место. Если с кем-то мы делим чувства напополам, это значит, что нас связывает нечто большее, чем мы порою готовы признать.

Посмотри на меня, Катрин. Я не самый хороший человек на планете… ладно, я по многим показателям вообще не хороший человек. Но я никогда не нарушал данного слова. Никогда не бросал тех, кого просил мне довериться. Я могу причинить тебе боль, я могу быть невыносимым — могу быть разным, но, чтобы не случилось, я никогда тебя не брошу, не оставлю и не предам.

Положив ладонь на её руку, я тихонько сжал хрупкие пальчики:

— Можешь мне верить. Позволь разрушить стену, что стоит между нами. Не возводи её. Она нам ни к чему.

Её ресницы трепетали, как крылья бабочки. А губы походили на лепестки цветка — зимнего цветка, такого как гвоздики или каллы.

Катрин дышала прерывисто и неглубоко, будто только что быстро бежала, но дыхание её постепенно успокаивалось. Тело расслаблялось, будто оттаивая в моих руках.

Я старался быть нежным, а не страстным, интуитивно чувствуя, что первое ей сейчас куда важнее второго. Это было несложно. Её хрупкость, лёгкость, пугливость будила во мне желание покровительствовать и защищать. Хотелось как можно медленнее, как можно бережнее ввести её в царство любви; постепенно, не торопясь, показать все пленительные закоулки этой страны.

Словно трепетная, пугливая лань, готовая в любую секунду встрепенуться и сорваться с места, она поначалу лишь терпела мои лёгкие прикосновения. Потом я почувствовал отклик в её девственном, не знающим ласкающих прикосновений, теле.

Девственницы — с ними всегда сложно. Стоит слегка поспешить, проявить лёгкую небрежность или грубость и можно испортить всю симфонию страсти.

Я старался не увлекаться, чутко следить за реакциями Катрин, при этом не оставаться партнёром, занятым лишь анализом — в любви нет ничего хуже.

Для того, чтобы костёр разгорелся и грел, необходимо, чтобы дрова в топку летели с обеих сторон. Держать баланс между страстью и разумом отлично помогала нежность, что она во мне будила.