Теория зла - Донато Карризи (2019)

Вначале никто не хотел верить Сильвии. Только Стеф был убежден: это не обман, не попытка привлечь к себе внимание СМИ. Встретив ее, Саймон тоже решил, что она говорит правду.

Погрузившись в свои фантазии, он не сразу заметил, что она стоит на пороге гостиной. Обернувшись, увидел ее в ночной рубашке. Поначалу не понял, чего она хочет, собирался что-то ей сказать, но она его опередила и пошла навстречу. Молча, спокойно легла рядом. Саймон отодвинулся, чтобы ее не стеснять, изумляясь тому, что происходит.

Сильвия свернулась клубком, повернувшись спиной, но тесно к нему прижавшись. Саймон опустил голову на подушку и расслабился.

– Спасибо, – робко проговорила она.

Двадцать лет спустя, вспоминая эту первую ночь на диване, Бериш знал, что никогда не забудет тепло ее хрупкого тела, которое она вложила в его объятия, надеясь на заботу и защиту.

Но должно быть, кто-то сумел оказать на нее более сильное влияние.

Ты хотела бы начать новую жизнь?

Слова, которые Кайрус произносил по телефону, обращаясь к своим жертвам, многое открыли Беришу: он понял, что сценарий исчезновений вовсе не такой, как они думали. Совсем недавно они и вообразить себе не могли ничего подобного. Его ужасала сама мысль о том, что существует группа людей, прошедших через номер 317 отеля «Амбрус» и сейчас готовых ради проповедника совершить все, что угодно. Даже в свете того, что произошло сегодня, он не мог выбросить эти мысли из головы.

Гибель Гуревича потрясла Управление. Но главным образом пролила свет на частную жизнь инспектора.

Роскошно обставленная квартира, в которой он жил, никак не согласовывалась с жалованьем полицейского. Было очевидно, что деньги он получил откуда-то еще.

Подозрение, зародившееся у Бериша, зародилось, он был уверен, и у всех, кто побывал в квартире после убийства – включая Джоанну Шаттон. Речь шла о щедрой мзде, переданной много лет назад спецагенту раскаявшимся преступником, которому таким образом удалось выйти из-под контроля программы защиты свидетелей.

В том, что этот свидетель скрылся, как раз и обвинили Бериша, который до сих пор сносил насмешки и презрение коллег, хотя никаких доказательств так и не нашлось.

Но тот факт, что истинным виновником мог быть Гуревич, не приводил автоматически к его реабилитации. Наоборот, мог лишить его малейшей надежды на оправдание.

Пока где-то неподалеку прессовали Майкла Ивановича, спецагент сидел взаперти у себя в кабинете и ждал своей участи.

Начальство должно решить, как наказать его за то, что он проводил расследование, никого не поставив в известность.

Может, Судья воспользуется предлогом, чтобы окончательно расправиться с изгоем и оставить в неприкосновенности светлую память погибшего инспектора. Но самые мучительные раздумья Бериша были посвящены армаде теней.

И он вынужден был задаться вопросом, не входит ли туда и его Сильвия.

52

Комната была погружена в успокаивающий полумрак.

Окон не было, стены выкрашены черной краской. Из мебели – три ряда одинаковых стульев, развернутых в одном направлении, как в кинозале. Но перед глазами у них не экран, а прозрачная сторона поддельного зеркала.

По другую сторону Клаус Борис допрашивал Майкла Ивановича.

За допросом наблюдала одна только Мила.

Все прочие предпочитали следить за ним через ряд телекамер, подававших сцену с разных ракурсов, с комфортом рассевшись перед мониторами в собственных кабинетах. Никто больше не посещал зал за зеркальной стеной.

Поэтому он представлял собой идеальное убежище.

Сложив руки на груди, агент Васкес вглядывалась в стекло. Комнату для допросов освещали неоновые лампы, посредине стоял массивный стол и два стула, один против другого. На одном сидел Иванович, в наручниках, а инспектор ходил вокруг него – так кот изучает добычу, прежде чем прыгнуть на нее. Борис надел наушники, через которые, возможно, получал инструкции от Судьи.